Хуарес

Когда де Салиньи раскрыл свои карты, сообщив представителям Англии и Испании, что с приездом генерала Лоренсеза французские войска намерены начать военные действия против Хуареса, Прим и его английский коллега выразили ему свой протест. Они заявили де Салиньи, что считают такой акт нарушением взятых Францией по Лондонской конвенции и Соледадскому соглашению обязательств и посему решают немедленно эвакуировать свои войска из Мексики. 9 апреля английские и испанские войска вернулись в Веракрус и стали готовиться отбыть восвояси.

Перед отъездом Уайк пришел к соглашению с Добладо, согласно которому Мексика признала в основном финансовые рекламации Англии. Уайк знал, что в Англии мексиканская авантюра, предпринятая в содружестве с Францией и Испанией, вызывала все большую оппозицию в стране. Представитель оппозиции лорд Монтегю, слова которого приводит К. Маркс в одной из своих статей, говорил в парламенте: «Я обвиняю правительство в том, что оно сделало нас союзниками палача французской свободы, а теперь дает возможность этому бессовестному авантюристу утверждать деспотизм в чужой стране. Оно связывает нашу судьбу с судьбой человека, который вызывает отвращение людей и которого ожидает мщение неба».

В свою очередь, Пальмерстон и Джон Россел были осведомлены через Уайка, Денлопа и других своих агентов в Мексике, что война против правительства Хуареса не сулит интервентам ничего, кроме поражения. Учитывая все эти обстоятельства, английское правительство решило, пока не поздно, убраться из Мексики и предоставить своему партнеру Луи Бонапарту самому выпутываться из этой истории. Комментируя изменения в мексиканской политике английского правительства, К. Маркс в статье, опубликованной в «Нью-Йорк дейли трибюн» и датированной 15 февраля 1862 года, с возмущением писал: «Подлые средства, использованные для организации мексиканской интервенции, могут быть превзойдены только тем старческим слабоумием, с каким британское правительство разыгрывает удивление и старается увильнуть от осуществления гнусного плана, им же самим разработанного». Когда же в Лондон пришло известие об эвакуации английских войск, К. Маркс 27 мая прокомментировал его в письме к Ф. Энгельсу: «А разве не здорово поддел Пам Бонапарта в Мексике!»

Если Уайк действовал с согласия своего правительства, то генерал Прим действовал на свой страх и риск. Он отдал приказ эвакуировать испанские войска на Кубу, несмотря на упорное сопротивление генерал-капитана острова Серрано, который даже отказался предоставить нужные для этого корабли. Но Прим настоял на своем. Более того, хотя правительство Мексики предложило ему признать все финансовые претензии Испании, генерал, действуя как подлинный кабальеро, отказался предъявить правительству Хуареса какой-либо счет, считая, что такой отказ принесет больше выгоды его стране, чем уплата Мексикой необоснованных и надуманных рекламаций.

Таким образом, не прошло и трех месяцев после прибытия интервентов в Мексику, как их Священный союз распался точно карточный домик. Тому способствовало не только обострение противоречий между державами, подписавшими Лондонскую конвенцию, но и дальновидная политика правительства Хуареса.

Да, развал тройственной коалиции, эвакуацию англо-испанских войск можно было считать победой, но победой только в первом, сугубо предварительном сражении, в котором молчали ружья и пушки, а действовали лишь дипломаты. Теперь же Мексике предстояло выиграть не дипломатическое сражение, а войну с опытным, сильным, жестоким и надменным противником, который, подобно колониальным конкистадорам, был полон решимости поработить ее.

ГЕРОИЧЕСКАЯ ПУЭБЛА

Теперь судьба Мексики будет решаться на поле брани. Французы, избавившись от своих союзников, вероломно нарушили Соледадское соглашение, обязывавшее их в случае прекращения переговоров с правительством Хуареса вернуться обратно в Веракрус. Они планировали не возвращение в этот насыщенный миазмами желтой лихорадки порт, а наступление на Мехико, разгром мексиканской армии и свержение правительства Хуареса.

Едва расставшись с генералом Примом и Уайком, генерал Лоренсез сконцентрировал французские войска в городе Кордобе. Туда же прибыл и Альмонте, самозванный временный президент Мексики. Он объявил о низложении правительства Хуареса и призвал мексиканских военных присоединиться к нему. Генерал Роблес Песуэла попытался было последовать его совету, но был пойман преданными Хуаресу войсками и расстрелян как предатель. Это отнюдь не обескуражило генерала Лоренсеза. Он хотя и слушал россказни де Салиньи о якобы огромном влиянии Альмонте и об армии Маркеса, которая должна была прибыть на помощь французам, но рассчитывал только своими силами завладеть столицей и всей страной. Мексиканцев — как сторонников Хуареса, так и его противников — он считал дикарями, варварами, сбродом. Разве они способны сражаться с хорошо вымуштрованной и до зубов вооруженной армией французов?