Худой мир

– Так вексель на четыре тысячи сто пятьдесят золотых я ему показал… Но не отдал! – Олег понимал, что совершает не очень хороший поступок, который может испортить ему репутацию среди торговцев Владивостока, а теоретически даже вылиться в найм каких-нибудь костоломов, но удержаться от мести наглому полугному было выше его сил. Тем боле, скоро он уедет в Китай, где достать его будет затруднительно. А в Стяжинск к Анжеле ни один наемник в здравом уме и твердой памяти не сунется. Творить беспредел на территории аж целого архимагистра без прикрывающего спину чародея такого же калибра рискнет лишь очень торопящийся на тот свет охотник за головами. – Думаю, это будет вполне достойная компенсация за низкую культуру обслуживания, попытку втюхивания второсортного товара и форсмажорные обстоятельства. Следили то полицейскими не за нами, а за этим техническим свинарником! И я вот не верю, что весь товар у него и вправду лицензионный. Скорее уж бумаги на него купленные!

– Понял. – Кивнул толстяк и, крякнув от натуги, взвалил на свою спину ящик, в котором находился то ли паровой котел, то ли шелковая оболочка для дирижабля. Судя по объему их упаковки, весили они примерно одинаково. – Тогда что у нас дальше по списку?

– Так, паруса мы купили, трубы тоже, серебро в банке взяли, а лес твой отец обещал подвезти… Значит, пришла пора нам вернуться в Стяжинск и кое-кого с потрохами купить.

Небольшой двухэтажный домик, сложенный из грубо ошкуренных бревен, в буквальном смысле слова ходил ходуном. Стены тряслись, хлопали толстые ставни окон, медленно-медленно с душераздирающим скрежетом сползала со стропил крыша, а две мускулистые трехпалые ноги, крепящиеся к оторвавшемуся от земли метра на два фундаменту, шагали в разнобой и так и норовили споткнуться или подломиться. Передвигался этот домик на курьих ножках исключительно по кругу радиусом около двадцати метров, а потому успел протоптать в свежей весенней травке немалых размеров колею. А еще изнутри крайне оригинального самоходного жилища на всю округу раздавались громкие возмущенные крики, как мужские, так и женские. Причем если прислушаться к ним, то сразу становилось понятно, что две недолюбливающие друг друга дамы просто таки жаждут разорвать на клочки какого-то «блудливого кобеля-растратчика». Причем, похоже, одними словами не ограничиваются, судя по примешивающимся к звукам скандала хлопкам выстрелов и большой дыре с обугленными краями по центру входной двери.

– Весело живут. – Заметил пожилой мужчина с рваным шрамом поперек левой щеки, присоединяясь к толпе, собравшейся на безопасном расстоянии от особняка, нарезающего круги вокруг места, на котором он когда-то стоял. – А что там происходит?

Сквозь распахнутое окно наружу вылетела слегка пухлая блондинка в обрывках чего-то, в недавнем прошлом, скорее всего, являвшимся униформой, но смирно лежать на травке и радовать окружающих видом своего нижнего белья она не стала. Вместо этого женщина, гневно потрясая руками, вокруг которых заплясали разряды молний, бросилась догонять удаляющееся от неё здание. Причем двигалась она более чем резво, не больше пяти секунд ей потребовалось на то, чтобы одним прыжком более похожим на полет достигнуть крыши, а потом ввинтиться в дымовую трубу.

– Расплата за недостаточную квалификацию. – Громко хмыкнула женщина средних лет, набросившая поверх слегка поношенного мундира белый халат медика, разукрашенный плохо отстиранными пятнами. – Один из новичков, присланных с последней партией ссыльных, слегка себя переоценил. Не смог спрятать новую любовницу от жены и старой любовницы. Вот они вдвоем и задали ему трепку.

И без того продырявленную входную дверь разбило практически в щепки нечто большое и мохнатое, едва не свалившееся под ноги переваливающему с ноги на ногу зданию. Впрочем, существо исчезло так же быстро, как и появилось, оставив на память о себе лишь несколько довольно глубоких царапин, оставленных на крыльце его когтями.

– Оборотень? Хороший выбор, по себе знаю. – Потер изувеченную шрамом губу мужчина. – И страстные они, и особой тяги к роскоши и подаркам не испытывают, и в то же время от не беременеют… Ну, от славян, я имею в виду.

– Все вы мужики одинаковы! Только одно вам и надо! – Припечатала его женщина, гневно раздувая ноздри. Внезапно на её лице мелькнуло узнавание, спустя секунду перешедшее в растерянность, смешанную с недоумением и неуверенностью. – Олег? Это ты?! Вернулся?! В самом деле?! А почему в таком виде?! Ты же был совсем молодым!