Худой мир

— Ты краснеешь.

Марина присела на корточки и взяла Лизу за плечи. Та дрожала и всхлипывала.

— Лизка, слушай меня. Это не ты, понимаешь? Ты не хочешь драться. Надо вытерпеть, как укол. Давай, представь, что тебе делают укол и надо просто перетерпеть. Крепись, не поддавайся. Эй! — Она весело улыбнулась и погладила сестру по волосам, — ты у меня умница, ты справишься.

Вой сирены в голове нарастал. Зрение сбоило, выдавая помехи — видимо дрон пытался наладить связь со штабом. Марина быстро огляделась, пытаясь обнаружить летающую заразу. А когда посмотрела на Лизу снова, увидела лишь ярко-красное пятно, мерзкую густую размазню. Клякса омерзительно ухмылялась.

«Нет, это все ложь. Это Лиза, я знаю. Тебе меня не обмануть».

— Не надо, — попросила она. Изображение мигнуло на мгновение, показав напуганную маленькую девочку. А потом раздался лязг — это сработала защита, и выставленная рука схватила прилетевшее в нее лезвие.

Марина отскочила назад, сбрасывая рюкзак и мешающую куртку. Выставив левую руку вперед, она попыталась превратить вторую руку в клещи — ими было удобно сдерживать Лизу, не причиняя вреда. Но против ее воли выскочила винтовка, и грянул выстрел.

«Вот дрянь, я же тебя разряжала!» — выругалась мысленно Марина. Пуля выбила ворох щепок с дерева и срикошетила в озеро. Лиза успела увернуться и теперь мелькала между деревьями, подбираясь ближе. Глаза ее горели чьей-то чужой ненавистью.

Вращаясь на месте, Марина все-таки прозевала момент, и сестра накинулась на нее сзади стальным вихрем. С трудом отбиваясь, девушка сделала резкий выпад вперед и ударила наотмашь. Лиза отлетела на несколько метров, перевернулась как кошка и вонзилась лезвиями — руками и ногами — в дерево. Обернулась, вывернулась, зло посмотрела. На щеке красовался свежий красный след.

«Господи, прости меня, Лизка». Это было какой-то пыткой, дурным сном, злой сказкой. Опять, опять и опять. Девочка рванулась к озеру, разбежалась и нырнула рыбкой, вошла как нож в масло, без брызг и всплеска. Марина схватилась за ствол дерева, чтобы отдышаться, и почувствовала боль в левой руке. В прорезях кровавых порезов резвились микромашины, восстанавливая слабую плоть. «Заделывают брешь в обороне», — с бессильной ненавистью подумала Марина, — «Однажды они заменят меня всю. Ради моей же безопасности они меня убьют».

Лиза не появлялась. Вода была мутной, и Марина не знала, откуда ждать нападения. Прислушалась.

«Тихо. Только лягушки на том конце озера курлычут. Сами по себе, или Лизы испугались? Хорошо хоть дрона больше не слышно. Улетел искать других уклонистов. А тот, кто их создал, где он сейчас? С кем сражается — с детьми, с друзьями, с родителями? Говорят, все можно использовать во благо или во зло, что изобретатель не виноват. Но ведь тот, кто создал этих летающих комиссаров, знал же что делает?».

Начинало темнеть. Марина начала беспокоиться. «Действие призыва скоро кончится, и Лиза поймет, где она и что с ней? А почему я решила, что скоро кончится? Я все еще его слышу, я все еще жажду крови. И Лиза слышит. Ох, темнеет. И у нее есть ночное зрение, а у меня нет…»

— Ты ждешь ночи, — произнесла она вслух, — Неужели ты и правда меня тогда убьешь?

Раздался оглушительный всплеск. Лиза выскочила из воды, словно тигр из засады, зависла в воздухе, и с торжествующим криком обрушилась на сестру, ощетинившись остриями лезвий. А Марина отскочила назад, выкинула вперед левую ладонь и выпалила вспышкой прямо в любимые голубые глаза.

Лизу отбросило на песок и затрясло. Руки и ноги бились в конвульсиях, беспорядочно меняя форму, а сама она жутко и протяжно выла. Потом сирена в голове умолкла, и вой сменился плачем. Марина опустилась на колени рядом с сестрой и обняла ее крепко-крепко.

— Все, все, дружочек, не плачь. Все закончилось. Прости меня, прости.

Глава 2

Этим утром Марина проснулась раньше Лизы. Поежившись, она посмотрела на сестру — та спала, завернувшись в две куртки и свой спальник взамен промокшей накануне одежды. Девушка потянулась, протерла глаза и спустилась к озеру умыться. Не мешало бы искупаться, но Марина все еще стеснялась делать это днем.

Вода была теплой и почти прозрачной. Наверное, с месяц ее никто не баламутил. Поворчав на спутанные волосы и отсутствие расчески, Марина уселась на погруженный в воду корень, окунув ноги, и осмотрела наспех перебинтованные раны. На левой руке красовался свежий рубец, порезы на ногах были поверхностными и уже затянулись.

«Сколько мы уже идем, интересно» — подумала Марина и машинально взглянула на часы. Но те тикали себе стрелками и про дату ничего не знали.

— Лизка, подъем, — посигналила она, — давай умывайся, и пойдем чай готовить.

Кокон из спальников и курток недовольно заворчал и явил миру хмурую заспанную Лизу. Она зевнула, не прикрываясь, вылезла, завернутая в Маринину куртку с капюшоном, и пошлепала босыми ногами к воде. Поплескавшись, она стянула с куста сохнущий комбинезон и принялась одеваться, после чего была отправлена собирать хворост.