Художественная 'душа' и научные 'рефлексы'

На сходных принципах строится нередко и практическая работа некоторых фантастов. Писатель сочиняет некую научно-техническую гипотезу, а затем придумывает к ней, так сказать, беллетристическое оформление. Характеры, образность, язык - все это уже становится второстепенным, зависимым и, в сущности, мало интересующим автора. В результате произведение превращается в разновидность пресловутого "производственного" романа, в котором, как известно, "гайки" и "болты" (тщательно замаскированные под "дезоксирибонуклеиновые кислоты" и "эффект Доплера") начисто заслоняют людей. А нравственная идея в таких произведениях либо оказывается и вовсе не обязательной, либо она очевидно прямолинейна. Это не означает, конечно, что научная фантастика должна создаваться по тем же самым законам, как и бытовая повесть, что писателю-фантасту противопоказаны пусть даже и очень пространные отступления и специальные объяснения. Но все дело в том, какова же основная цель автора. Будет ли это исследование человеческого характера, поставленного волей воображения писателя в необычные, фантастические обстоятельства, будет ли вытекать из произведения серьезная, "человеческая" идея, или перед нами пустая игра ума, занятная в иных случаях, но в общем-то совершенно бессодержательная?..

Наглядным примером этого, надо сказать, весьма полноводного течения может служить рассказ М. Емцева и Е. Парнова "Не оставляющий следа".

Герой рассказа Джордж, живущий в одиночестве на уютной планетке, занявшись на досуге проблемами стереотелевидения, открывает способ получения в пространстве своей точной копки - псевдо-Джорджа, абсолютно неотличимого на взгляд от настоящего человека. Но это только видимость, мираж, псевдо-Джордж "изготовлен" из искривленного пространства, практически из ничего. Передоверив управление Неощутимкой разумной кибернетической машине, Джордж отделяет свою копию от себя, заставляет ее жить самостоятельной жизнью.

Самосовершенствуясь, псевдо-Джордж, точнее - управляющий им электронный мозг, постепенно набредает на такую мысль: собственно, "оригинал"-то теперь не очень и нужен, вполне можно обойтись без него, да и вообще без остального человечества. Но все кончается благополучно: "мятежники" гибнут (нет, лучше сказать, ломаются, выходят из строя), не успев осуществить своих диктаторских замыслов.

Таково содержание рассказа. Хочу обратить внимание, что для его передачи мне не понадобилось и упоминания о еще двух действующих лицах космонавтах Нибоне и Андрее, которые прилетают навестить Джорджа, встречают Неощутимку и принимают его за настоящего человека, в связи с чем происходит ряд недоразумений.

Пользуясь терминологией М. Емцева и Е. Парнова, их герои - Андрей, Нибон, да и сам Джордж - это "псевдообразы", видимость, за которой пустота. У них чисто служебное назначение, а именно: им отведена роль обычных динамиков, транслирующих отдельные слова и фразы, придуманные авторами для комментирования происходящего. Но как в радиоприемнике или магнитофоне; где замена одной марки громкоговорителя на другую принципиальных изменений в схему аппарата не вносит, так и здесь: героев рассказа можно заменить любыми другими - вместо Джорджа, Андрея и Нибона взять Чарли, Евграфа и Али-Ахмета, дать им другие биографии, превратить их, скажем, в женщин, увеличить их число до пяти или уменьшить до одного. Столь же легко подменить и весь космический антураж. Авторский замысел от этого ничуть не пострадает.

Попробуйте-ка проделать подобный мысленный эксперимент, ну, скажем, над толстовской "Аэлитой". Попробуйте отказаться от образов Аэлиты, Гусева, Лося - от произведения не останется ничего. Именно они - кровь и плоть романа, замена их превратит "Аэлиту" в нечто совершенно иное. В то же время, если бы Толстой захотел отправить своих героев на Марс не в ракете, а, допустим, с помощью какого-нибудь местного "кэйворита" или даже из пушки, от этого бы мало что изменилось.

Как видим, разница принципиальная: это противоположные подходы к созданию фантастических произведений. Ну и что ж такого, пусть будет и то и другое, разве от этого фантастика не станет разнообразней? К сожалению, не станет. В художественной литературе, как ни старайся, не обойтись без людей, без человеческих, социальных проблем. Любая попытка идти в противоположном направлении, подменять человековедение техницизмом, обречена на неудачу. Происходит отчуждение определения "художественная" от слова "литература".

"Читая переводную фантастику, - вспоминает И. Ефремов, - я, как в кривом зеркале, увидел собственные свои просчеты, убедился на наглядных примерах, чем грозит писателю отход от изображения характеров, уход в "чистую сюжетику". Фантастика превращается в таком случае в бездумное развлекательство".

Корень многих бед современной фантастики - в забвении этой истины.

(А вот Ю. Котляр смело дает литераторам противоположные советы:

"Можно быть неплохим писателем-фантастом, не вдаваясь в тонкости психоанализа. При этом совершенно необходимо умение увлекательно, динамично строить сюжет...")