Художественные музеи Голландии

Впечатление непосредственности, радостной вдохновенности творчества усиливается при взгляде на второй большой портрет 1627 года — «Банкет офицеров рогы св. Георгия». Композиция кажется случайной и непреднамеренной — так успешно скрыт тонкий расчет, лежащий в ее основе. Художник должен был учитывать множество обстоятельств, распределяя роли между своими заказчиками. Место того или иного стрелка на картине, его поза, поведение и т. д. определялись не только его внешностью и характером, но и обычаем: ведь офицеры здесь, как и во всех других групповых портретах, сидят за столом по чинам. Так, слева во главе стола сидит полковник Дрейвестейн, он поднимает свой бокал и собирается произнести тост. Перед ним, сняв шляпу, стоит один из знаменосцев. Рядом с полковником сидит один из капитанов, двое других поместились перед столом. Один из них (у правого края картины), прижимая руку к груди, обращается с дружескими уверениями и излияниями к кому-то, находящемуся вне картины. Особенно выразительна фигура второго — капитана де Валя, сразу привлекающая внимание зрителя. Подвыпивший щеголь в золотисто-желтом замшевом колете с голубым шарфом через плечо перевертывает свой бокал вверх дном, иронически демонстрируя, что он пуст. Взгляд его обращен прямо к зрителю, румяные губы полураскрыты, он что-то говорит, на лице — оживление, полупьяная веселость, насмешливый вызов. Это яркий индивидуальный характер, к тому же в нем, как в фокусе, собрано настроение, наполняющее всю картину.

Широкая и свободная живописная манера, вообще свойственная Хальсу, на этот раз отличается особой легкостью и непринужденностью. Правая часть холста исполнена более тщательно, зато левая написана так легко и эскизно, что кажется незаконченной. Однако эта внешняя незавершенность соответствует образной сущности произведения. Безудержный, увлеченный бег мазков передает движение, веселое кипение праздника. Жизнь подобна пенящемуся бокалу шампанского, и художник спешит схватить на лету ее сверкающие отблески.

Следующий групповой портрет — «Стрелки гильдии св. Адриана»- был написан Хальсом в 1633 году. Бурлящая жизнерадостность картин 1627 года уступает здесь место значительно большей сдержанности, динамическая композиция, основанная на подчеркнутых диагоналях, — спокойному распределению фигур по горизонтали. На огромном холсте (207X337 см) изображено сборище стрелков под открытым небом. По-видимому, дело происходит во дворе Старой стрелковой гильдии, здание которой сохранилось в Гарлеме до сих пор. Двор зарос высокими густыми деревьями, их темная коричневатая зелень служит фоном для нарядных фигур. Сохранившиеся старые копии с картины заставляют предположить, что краски пейзажа несколько потемнели от времени; первоначально он был светлее, отчетливее были пространственные соотношения между отдельными деревьями и т. п. Теперь деревья составляют единую сумрачную массу, в картине появляется намек на таинственную поэзию вечера, отблеск этой поэзии ложится и на людей, вся сцена кажется красивой и значительной. Нам трудно судить о том, насколько изменились те или иные краски, и как эти изменения влияют на наше восприятие, но можно с уверенностью сказать, что сам Хальс стремился придать своему произведению романтическую приподнятость и красоту.

Франс Хальс. Банкет офицеров роты св. Адриана. 1627

Левую часть картины занимает плотная группа офицеров, окружающих полковника Йохана Класа Лоо. Сам полковник — пожилой гарлемский бюргер — обладает авторитетом власти, ума и силы воли. В его «свите» также много ярких, хотя и не столь значительных характеров. Так, настроение картины, впечатление, которое она производит, в большой мере определяется фигурой капитана Схаттера, стоящего боком к зрителю справа от полковника. Высокий и красивый, в светлом желтоватом костюме, с великолепным голубым офицерским шарфом, Схаттер с пленительной улыбкой, блестя глазами, оборачивается к зрителю. Изящество его позы, чарующее выражение лица одновременно и естественны и слегка подчеркнуты. Кажется, что он с увлечением играет роль, играет легко, потому что она отлично подходит к его «данным», соответствует его натуре. Интересно, что образ, который служит ключом к романтической поэзии картины, таит в себе и долю иронии, и притом иронии не только Хальса, но, возможно, и «актера» — Схаттера. Наконец, в правой части картины выделяется умный, тонкий, собранный капитан ван дер Хорн, вставший в пол-оборота к нескольким стрелкам, которых художник свободно рассадил за простым деревянным столом.

Роль ключевого образа, вводящего нас в мир картины, играют здесь сразу три и притом три таких различных персонажа, как полковник Лоо и капитаны Схаттер и ван дер Хорн. Пожалуй, в этом наиболее очевидно проявилась сложность и разнообразие содержания этого едва ли не самого прекрасного из написанных Хальсом портретов стрелков.

Франс Хальс. Регентши богадельни. Фрагмент.