Художественные музеи Голландии

Эпоха героической борьбы еще не отодвинулась в прошлое, гарлемские стрелки — вчерашние участники этой борьбы. В их самоуверенности есть оттенок неглупого добродушного юмора, они полны настойчивого самоутверждения, но не противопоставляют себя зрителю, как это обычно бывает в парадных портретах того времени. Доброжелательно и непринужденно обращаются они к зрителю, как бы готовые принять его с свою компанию. Здесь царит товарищеский корпоративный дух. Единство общего настроения сочетается с яркой выразительностью отдельных портретов: тут и полный чувства собственного достоинства полковник ван Беркенроде (второй слева), и насмешливый толстый капитан ван дер Меер (сидит перед столом, повернувшись боком к зрителю), и нарядный франт — знаменосец ван Оффенберг, стоящий у правого края картины. В 1612–1615 годах Хальс сам служил в этой роте и хорошо знал их всех.

Композиция кажется простой, однако в действительности в ней господствует тщательно продуманный порядок. Это особенно ясно, если сравнить ее с композицией группового портрета, исполненного в 1583 году Корнелисом Гарлемским. Как в отдельных фигурах и лицах, так и в их группировке и в изображении пространства Хальс достиг особой жизненной убедительности, той естественности, которая станет неотъемлемой чертой искусства XVII столетия. По контрасту с довольно темным общим колоритом выделяются диагонали пестрых знамен, красные с белым шарфы, повязанные через плечо офицеров, белая льняная скатерть и великолепно написанный натюрморт на столе. Плотная живопись передает материальность, весомость предметов, их завершенную устойчивую форму. Однако уже здесь и в позах фигур и в свободном мазке местами появляется та непринужденная подвижность, которая будет впоследствии так характерна для всего творчества Хальса.

Ян Скорель. Иерусалимские паломники, фрагмент — автопортрет. 1527–1529

В главном зале музея, расположенном, как уже говорилось, позади центрального входа, висят четыре групповых портрета стрелков, написанные Хальсом в 1620-1630-е годы. Рядом выставлены два-три таких же портрета работы его современников. Таким образом, зал напоминает помещение стрелковой гильдии, украшенное традиционными изображениями ее членов.

В Гарлеме существовало два объединения стрелков: возникшая в средние века рота св. Георгия («старые стрелки») и основанная в 1519 году рота св. Адриана («новые стрелки»), В 1627 году Хальс пишет поочередно офицеров и той и другой роты. Разница между обеими картинами столь очевидна, что одну из них — «Банкет офицеров роты св. Адриана» — пытались по стилистическим признакам датировать несколькими годами раньше, но состав изображенных именно тот, который отслужил свой срок в 1627 году. По случаю окончания трехлетнего срока службы офицеров город устраивал в их честь банкет, после чего участники банкета и заказывали художнику картину, чтобы увековечить это событие. Следовательно, Хальс действительно сумел почти одновременно создать два одинаково крупных произведения, совершенно различно решающих одну и ту же задачу.

Первым, по-видимому, он написал «Банкет офицеров роты св. Адриана». Большой холст поражает необычно светлым, чуть холодноватым колоритом, он полон серебристого дневного света и воздуха. Эта проникающая во все уголки прозрачная, мерцающая среда порождает тончайшую живописную красоту картины. Она же придает ей редкую жизненную убедительность. Стоя перед картиной, зритель наслаждается одновременно и естественностью и особой, как бы самостоятельной, не зависящей от наших бытовых ассоциаций красотой наполняющего ее сияния. В этом сиянии ярко выделяются черные костюмы, белая пена воротников и манжет, яркие полосы шарфов и знамен.

Корнелис Гарлемский. Групповой портрет стрелков. 1583

Очень необычна композиция картины. На переднем плане боком к зрителю и спиной друг к другу Хальс сажает двух капитанов; в окаймленном их шарфами просвете виден третий капитан роты, сидящий с противоположной стороны стола перед блюдом с креветками. От этих фигур в обе стороны толпятся группы сидящих и стоящих стрелков, тогда как центр, занятый накрытым столом, облегчен, освобожден от фигур, но «заполнен» светом и воздухом.

Проблема передачи атмосферы в интерьере впоследствии занимала многих голландских живописцев (вспомним Санредама, Вермеера, Питера де Хооха). Хальс решает эту задачу более интуитивно, чем позднейшие мастера, которые рационалистически точно распределяют эффекты, умело рассчитывают силу света в том или другом помещении. Он увлечен и радостно взволнован открывшейся ему нежнейшей красотой дневного рассеянного света.

Франс Хальс. Банкет офицеров роты св. Георгия. 1616