Художник

– Начнем, – согласился Егор. Ведь именно в холле висел портрет хозяина дома, и всяк входящий не мог не обратить внимания на него. А Егору хотелось порасспросить о художнике, создавшем почти шедевр, если бы тот подметил особенности глаз Грановского.

Исай вытер руки полотенцем, натянул на тело футболку.

Егор искренне пожалел, что тот спрятал такое красивое тело под бесформенной одеждой. Наверное, будь у него такое же, ходил бы только обнаженным.

– Это все оригиналы, – Исай обвел руками картины, висевшие в холле.

Но Егор их не видел, он смотрел только на одну, прикидывая, смог бы он так же изобразить своего викинга. Сравнить в живую не получилось бы – та, недописанная картина, сгорела вместе с другими.

– Мне здесь двадцать три…

Низкий рокочущий голос Исая вернул Егора в реальность.

– А вы совсем не изменились…

– Разве только седых волос прибавилось и морщин, – весело согласился Исай.

– Седину и закрасить можно, а морщины, как и шрамы, только украшают мужчину, добавляя ему шарма и солидности в облике, – многозначительно заметил Егор, оторвав взгляд от холста и повернувшись к собеседнику. – Впрочем, вам долго не придется подкрашивать волосы – на ваших белокурых локонах, которым позавидовала бы любая женщина, седина не скоро будет заметна. Так что лет до… шестидесяти можно об этом не задумываться.

– Если только к этому времени… к шестидесяти годам… – фыркнул Исай, – не облысею.

– Мужчины либо седеют, либо лысеют, – развел руками Егор. – Третьего не дано. Так что выбирайте, что вам по душе… А кто портрет написал?

Подпись в уголке полотна ему была не знакома. Современных художников он мало кого знал. А картину писал все же мастер, а не дилетант.

– Местный художник Шишунин… Борис Маркович, – уточнил Исай. – Некоторые полотна Бориса Шишунина украшают стены городской художественной галереи.

Егор сделал вид, что имя ему не знакомо. Только недавно появившись в городе, он не мог знать всех его знаменитостей. Но Егор помнил этого старичка с окладистой бородой, брал когда-то у того уроки мастерства в тайне от отца . Прокурора Семена Врагова. Мама знала – она оплачивала недешевое увлечение сына. Но только это было совсем в другой жизни.

Сердце Егора тоскливо сжалось от нахлынувших воспоминаний – его картины тоже могли висеть рядом с творениями мастера. Видимо, судьбе было так угодно, чтобы этого не произошло.

– Пойдем, – Исай крепко, как тогда на крыльце бизнес-центра, взял Егора за запястье и повел за собой наверх. Егор снова отметил хватку Исая – от такого не вырваться.

Они пришли в библиотеку, другое слово трудно подобрать к тому помещению, где они оказалась. Стеллажи со стеклянными дверцами занимали все стены и поднимались на высоту не менее трех метров. И книги, книги, книги…

– Садись, – Исай подтолкнул Егора к креслу, а сам направился к одному из стеллажей.

Егор задрал голову, пытаясь рассмотреть, что спрятано за дверцами на самых высоких полках.

– Три шестьдесят, – отозвался Исай.

– Что? – не понял его Егор.

– Говорю же, высота шкафов три метра шестьдесят сантиметров, – повторил Исай. – Это самая высокая комната в доме. Над библиотекой нет третьего этажа. Шкафы сделаны по спецпроекту…

– А книги? – с восхищением выдохнул Егор.

– Моя страсть, – гордо произнес Исай. Он не стал уточнять, что когда-то чтение и книги были всего лишь на третьем месте после музыки и танцев. Читать научился очень рано и как-то незаметно пристрастился к чтению еще в детстве. – Я не просто собираю книги. Здесь только те тома, которые я хочу прочесть, – добавил он.

– На это целой жизни не хватит, – обреченно покачал головой Егор.

– Значит, буду жить долго и читать, – серьезно произнес Исай и тут же разулыбался. – Но у меня не только художественные книги и философские трактаты, также полно альбомов по искусству. – Вот, – он, наконец, извлек с полки фолиант и, водрузив его на журнальный столик на колесиках, подкатил к Егору.

«Наверное, книги про художников должны быть именно такого размера», – восхищенно прикоснулся к альбому Егор – страницы никак не меньше, чем сорок сантиметров на шестьдесят.

– В альбоме представлены репродукции со всех картин Бориса Марковича, – не без гордости заметил Исай, словно он сам написал те самые картины. – Альбом вышел тысячным тиражом и в первый же месяц после выхода стал библиографической редкостью. Раскупили… Удивительно, – пожал он плечами, – хотя стоимость у альбома была совсем не детская.

Егор не без интереса рассматривал лица на картинах Шишунина, обращал внимание, с каким невероятным мастерством и с кучей деталей они были прописаны. Полюбовался пейзажами. А натюрморты просто пролистал – мертвая природа, она и есть мертвая, и никаких ассоциаций и чувств у Егора никогда не вызывала, кроме раздражения.

И опять он задумался… Как бы он написал своего викинга?

Егор внимательно прочитал примечание к альбому, пробежался глазами по списку представленных иллюстраций и картин, написанных художником в течение долгой творческой жизни, но в альбом не включенных, – портрет Исая Грановского в списке картин мастера не значился.