Художник

— Естественно!

— Тогда покажи мне, в свете новой, оплачиваемой, роли, как ты ко мне относишься.

Фаркаш покраснел.

— Смелее. Считай, что ты на войне. Разведчик в тылу врага. Давай!

Парень сделал несколько дыхательных упражнений, собираясь с силами. Потом медленно повернулся к Измирскому и накрыл своей ладонью руку художника, лежащую на столе. Немного поколебавшись, он приподнял ее, перехватив другой рукой, и прижал к сердцу, выдохнув:

— Иржи!

И мило покраснел.

Измирский вытянул свою ладонь и поаплодировал, шепотом добавив:

— Браво! Если тебя когда-либо все-таки уволят, сможешь податься в актеры. Только не переигрывай. Иначе не поверят.

Повертев по сторонам головой, он с удовлетворением заметил изумление на лице метрдотеля.

— Вставай! Нам надо выбрать костюм, а потом немного отдохнуть.

Праздничный банкет намечался только к восьми часам вечера, так что граф не только успел подобрать охраннику костюм, но и сходить вместе с ним к пруду на этюды. Пока Йожеф изваянием сидел на камушке, подставляя заходящему солнцу свою спину, Иржи успел написать прелестную работу с оранжевой дорожкой на идеальной водной глади. Их, мирно беседующих об искусстве и женщинах, нашел Игнац Ковач, сообщивший, что старший граф Измирский с нетерпением ждет младшего к себе в номер.

Поднявшись на второй этаж, где остановился Бернат, Иржи был внезапно окружен целой стайкой высоких молодых девушек, между грудями и локтями которых с трудом обнаружился известный модельер.

— Господин Измирский! — Проворковал он. — Ну скажите мне, почему Вы не заглядываете в мой модный дом? У меня есть прелестные идеи, как еще больше подчеркнуть Вашу мужественную красоту… Вы — художник, и должны блистать не только своими работами на выставках…

— Спасибо. — Иржи приложив руку к груди, поклонился. — Мне очень приятно, что такой знаменитый и успешный человек делает мне столь лестное предложение. Но, воспитанный в старых семейных традициях, считаю, что бриллиант сам по себе достаточно ярок, и вычурная оправа ему совершенно не нужна. Отвлекает от сути. Простите, меня ждут.

Он очаровательно улыбнулся всем сразу и, взяв за руку заблудившегося в девичьих телах охранника, толкнул нужную дверь.

Скромный трехкомнатный номер, в котором остановился Бернат, великолепием не поражал. Скорее, лаконичностью и минимализмом.

— Братишка! — Иржи протянул руку для пожатия, но старший целиком сграбастал младшего в объятия, немного придушив от избытка чувств.

Потирая помятый о пиджак брата нос, Иржи иронично поинтересовался:

— И что же такого произошло за двадцать часов, пролетевших со времени нашей последней встречи, что ты так меня плющишь?

Бернат показал на сервированный горничной столик:

— Сейчас поем и кое-что тебе покажу. Удивишься неимоверно! Садись рядом, скушай пироженку.

— Это чтобы горькая пилюля стала слаще?

Старший проигнорировал слова младшего, но сам налил ему в пустую чашку душистый чай.

— Давай, пей!

Иржи меланхолично откусил корзиночку с воздушным кремом и сделал глоток.

— Как поживает твоя мускулистая прелестница?

— Не звонит… — Грустно поведал старший.

— Вероятно, по ошибке ты забил ее номер в черный список?

— Возможно. Стар я уже стал для еженощных физических упражнений.

— Так объяснил бы барышне…Кстати, на вечере я хочу тебя с кое-кем познакомить.

— С твоей бывшей?

— Нет, братец. Весьма приличная молодая женщина. Не девушка. Между тридцатью и сорока. Певица.

Бернат поднял брови:

— Неужели ты даже не попытался?

— Облом-с. Отказалась.

— Не может быть! — Брат ухмыльнулся. — Неужели начал терять квалификацию?

— Я не в ее вкусе. — Рассмеялся Иржи. — Ей не нужен одноразовый мальчик. Ей необходим «мужчина думающий».

— И когда же ты думать начнешь?

— Вероятно, как только перестану рисовать. Вот тогда и задумаюсь о том, как усовершенствовать этот мир, не заставляя людей подниматься на баррикады. Ибо от этого способа он становится только хуже.

— А кому я оставлю холдинг, если ты всю оставшуюся жизнь посвятишь поискам совершенства?

— Э, братишка, создашь маленьких Бернатов, им и оставишь. Не может так случиться, чтобы ты остался один. Слишком большому кошельку для здоровья иногда необходимы кровопускания.

— Да за одним тобой нужен глаз да глаз, куда уж мне, старому да немощному, еще и за детишками бегать?

— Ты, братец, не прав. Своя ноша — в радость!

Братья допили чай и, оставив охранников в гостиной перед телевизором, скрылись в кабинете.

Старший Измирский достал из сейфа свой неизменный портфель, с которым каждый день отправлялся на работу и, открыв его, извлек тоненький пластиковый файл.

— Ознакомься, братец. Родословная герцогов Саминьшей.

Младший поднял бровь и уважительно свистнул.