Художник. История третья. Хранитель (СИ)

Тот чувствовал, что еще немного, и он свалится к ее ногам без сознания. Трясущейся рукой он достал сигарету, поднес к ее кончику красный огонек зажигалки и с удовольствием затянулся. Чтобы не упасть, присел на ручку большого кресла.

– Прости за все, милая, и за любовь, в том числе, но встречаться мы больше не будем. – Сказал он Юдифи. – Мне надоело ждать, когда ты наиграешься с очередным папиком и обратишь на меня свое царственное внимание. Тебе не нравился нежный влюбленный юноша. Ты жаждала встреч с пиратами и бандитами. Но этого, мой цветок, я тогда тебе дать не мог. Прошло некоторое время, и тебе разонравились грубые и жестокие отношения. Ты опять просишь ласки. Прости, дорогая, но наши пристрастия давно разошлись во времени. Спасибо, Юдифь, за все. Прощай.

– Но я люблю тебя, Иржи! – Она с мольбой посмотрела ему в глаза. – Ты действительно очень изменился. И, знаешь, вот сейчас я бы с тобой осталась!

Он докурил сигарету и сжал окурок в кулаке. Потом открыл руку. На ладони не было даже следов пепла.

– Здорово! – Восхитилась Юдифь.

– Действительно, Саминьш. – Проговорил Иржи непонятную фразу и поднялся. – Ложись, спи. Утро вечера мудренее.

Покачнувшись, он подошел к двери и взялся за ручку.

– Ничего не было, Юдифь! Мы просто поговорили.

Девушка зевнула:

– Не было! – Развернулась и упала на кровать. Через секунду она спала крепким сном.

– Вот и все. – Иржи закрыл за собой дверь и, будто старик, зашаркал по коридору к себе в номер.

А там, на удивление, было сумрачно и безлюдно. Иржи подошел к окну в гостиной и, не включая свет, раздвинул тяжелые шторы.

– Просто бесконечная ночь! – сказал он вслух луне, равнодушно висящей все на том же месте.

Он дошел до кресла и упал в него, расстегивая рубаху. На светлой коже резко белел круглый медальон. Иржи взял его двумя пальцами и посмотрел на… переплетенные змеи? Ветви? А над ними, почти касаясь ушка с продернутой нитью, тускло сияла небольшая корона. Художнику, в свете обманчивого ночного светила, вдруг показалось, что на этой маленькой короне блестят символы, которых он не разглядел днем. Он снова встал и подошел к окну, подставляя загадочную вещь под лунный свет. Несомненно, по нижнему краю шли какие-то, похожие на арабскую вязь, письмена.

С отвращением сняв с себя в спальне торжественную одежду и бросив ее на стул, Иржи пошарил в своем саквояже. Там, в отдельном отсеке, лежало сильное увеличительное стекло для разглядывания камней, ювелирных украшений, а также установления подлинности некоторых картин. Поскольку его, как отличного специалиста, периодически приглашали для консультации при покупке шедевров знакомые состоятельные люди. Причем, не бесплатно, поскольку его заключения ценились наравне с музейными.

Художник, босиком прошлепав к окну в спальне, с силой отдернул мешавшую штору. Подставив медальон под холодный лунный свет, он приблизил лупу, вылавливая четкое изображения.

– Что за ерунда? – Воскликнул он, обнаружив, что, надпись, похожая на арабскую вязь, наливается серебром и как бы движется, заходя за плоское изображение короны и выплывая обратно. – Не может быть!

И он стал старательно приглядываться к узору, пытаясь понять, кажется ему, или на самом деле буковки меняются местами.

Он не сразу понял, вглядываясь в строку, что в его голове начинают складываться какие-то слова. Боясь потерять ускользающую суть, Иржи схватил лист бумаги и стал быстро записывать наплывающий, словно образы, смысл непонятного текста. Наконец, отложив карандаш в сторону и выпустив медальон из пальцев, он смог прочитать: «Ушедшее время вернется, и сердце дракона проснется». Снова взяв лупу, художник внимательно пригляделся к переплетенным на рисунке веточкам. Теперь он ясно видел, как два дракона словно бы обнимают друг друга крыльями и лапами.

– Господи! – простонал он, встав перед окном в лунных серебристых лучах. – Я-то тут причем?!

За окном, в ночной тишине, дружно заливались соловьи. А внизу, на праздничном приеме, гремела музыка.

У входной двери кто-то шуршал и толкался. Иржи сходил в спальню и надел халат. Потом подумал, взял кочергу от камина и встал напротив. Наконец, дверь распахнулась, и в гостиную спокойно вошел охранник Йожеф Фаркаш. Протянув руку, он включил свет. На него смотрел господин Измирский в халате с металлическим прутом в руке. У Фаркаша широко распахнулись глаза:

– Я же вас только что оставил в зале вместе с господином Бернатом Измирским! Как Вы успели попасть сюда вперед меня и уже даже раздеться?

Иржи усмехнулся и бросил в угол кочергу.

– Это все дом! Заходи, Йожеф, переодевайся. Спать еще не хочешь? Нет? Тогда давай смотреть телевизор!

На высокой правой башне стояли, глядя на луну, черноволосый молодой человек и худенькая девушка с серебристыми волосами. Они держались за руки.

– Милый, как ты думаешь, он не сбежит?

– Нет. Но сегодня в нем проснулась наследная магия. Он это понял и принял. Удивительно, но ни в одном из наших потомков она не проявилась, кроме наших воплощений.