Художник Кляксель

Восславить я хочу Природу
За то, что нам дарует речь:
Она словам дает свободу
И помогает мыслям течь,
Конечно, если подлый страх
Не запирает их в устах.

Но, к счастью, помогают музы

Открыть все клапаны и шлюзы.
И вот воздушных мыслей флот
Плывет через открытый рот
И вдаль по звуковым волнам
Несется в гавань уха к нам.

Возьмем политиков. Свободно

Течет их речь о чем угодно,
Пускай предмет и незнаком —
Сама работа языком
Им доставляет наслажденье,
Такая уж у них черта,
Чтоб обо всем иметь сужденье,
Ни в чем не смысля ни черта!

Другие весь свой пыл и чувства

Выплескивают на искусство,
В салонах распивая чай
И обсуждая невзначай
Картины, книги, ноты, пьесы
Знакомых и друзей своих,
Не понимая ни бельмеса…
Но я не осуждаю их.

Я часто и таких встречаю,

Кто вовсе пить не станет чаю,
Хоть и у ангелов из рук…
У них и вкус другой, и круг.
То круг завзятых театралов,
Любителей концертных залов
И занимательных бесед,
Когда погаснет в зале свет.

Их много на любой премьере:

О, это просто благодать —
На алом бархате, в партере,
В приятной теплой атмосфере,
Концерт с друзьями обсуждать.
Нет в мире сладостней моментов,
Когда б не грохот инструментов:
То альт, то скрипка, то гобой
Зачем-то испускают вой…
Толпа людей во фраках черных,
Дудящих на своих валторнах,

И дружно голосящий хор

Под руководством Цаппельмана,
Что машет палочкою рьяно,
Им вечно портят разговор.

Я тоже не фанат симфоний:

Какой бы ни звучал концерт,
Мне как-то ближе и спокойней
Мир, где господствует мольберт.
Струится ручейком беседа,
И я журчу негромко там,
Особенно после обеда,
Среди любезных милых дам.

О, царство золотых багетов!

В нем не увидишь голых стен —
Всё празднично в холсты одето,
Тут зеркала, там гобелен…
Привычно озирая стены
И обходя картинный ряд,
Сначала я смотрю на цены:
Они о многом говорят.

– О, – замечаю я графине. —

Есть настроение в картине,
Великолепны и цвета,
И композиция холста.
А этот кисти взмах свободный
И необычный колорит…

– Вы пр-равы! Бр-раво! Пр-ревосходно! —

Она, картавя, говорит.

Да, в этом мире всё условно!

Но стоит живопись ценить,
Ведь кисть художника способна
Наш быт чудесно изменить.

Взять архитектора работу —

Он смог перекроить природу,
Поставил в линию дома:
Здесь будет банк, а там – тюрьма.
Ландшафт, не слишком аккуратный,
Он сделал площадью квадратной,
А как приятен строй казарм
Порядок ищущим глазам!

И скульптор взгляд наш ублажает,

Поскольку город украшает
Фигурами больших людей,
А иногда и лошадей.
Он хочет, чтобы гость приезжий
Себя не чувствовал невеждой
И, на любой зайдя вокзал:
– Да это Шиллер! – нам сказал.

Но всех славнее в целом свете

Тот, кто способен на мольберте

Создать цветное полотно,

Что может пережить столетья
(Пока не выцветет оно!),
Кто строго или романтично,
А иногда весьма комично
Изобразит такой сюжет,
Какого не было и нет,
Кто пишет вывески трактиров,
Гербы на рыцарских турнирах,
Портреты графов и графинь…
Сомненья, юный друг, откинь!
Возьми палитру и треножник,