Художник Кошмаров (СИ)

Ничего неподозревающий охотник мгновенно исчез и теперь на его месте был прекрасно осознающий ситуацию Лю, уже занесший копьё над широко раскрывшей от осознания своей ошибки девушкой.

Рванув из последних сил Цэнь чудом успел перехватить двинувшееся к его дочери остриё копья, но это стоило ему многого, ведь таким образом он открылся Лю, чем последний незамедлительно и воспользовался.

Оставив на копье лишь одну руку, Лю быстро выхватил из висевших на поясе ножен нож и безжалостно воткнул его в живот подставившегося отца Таймин.

Прекрасно всё видевшая Таймин неверяще попыталась что-то сказать, но Цэнь отбросил её ногой в сторону и, не обращая внимания на разрывающий его внутренности нож, крутанул засветившуюся глефу, от чего она превратилась в желтый круг.

Шмяк.

С мерзким шлепком на землю рухнула отрубленная в локте конечность охотника, всё ещё крепко сжимающая копьё.

Глаза сцепившихся в смертельной схватке людей встретились и оба осознали, что это конец. Если Лю попытается разорвать дистанцию, то он много с одним ножом не навоюет. Но и Цэнь очень ранен и стоит слишком близко от охотника, чтобы защититься от ещё одного удара.

Нож и глефа двинулись одновременно.

Вытащивший из живота старосты нож Лю, тут же нанес ещё один удар, на этот раз утопив клинок в груди Цэня. Но и сам староста, схватив левой рукой Лю за плечо, глубоко воткнул остриё перехваченного гуань дао в солнечное сплетение своего врага.

Так они и застыли в огне пылающего дома старосты.

Звуков не было. Единственное, что слышалось, это треск пламени и тихие всхлипывания Таймин, которая продолжала лежать на земле, не в силах встать от страшного осознания своей ошибки.

С болезненным хрипом Цэнь сделал шаг назад, буквально снявшись с ножа Лю. В то же время глефа продолжала насмешливо торчать из груди охотника, который почему-то и не думал падать.

Не выдержав, Цэнь опустился на землю, продолжая не сводить интенсивного взгляда с охотника.

— Почему… ты… не падаешь? — прохрипел староста, не обращая внимание на подползшую к нему дочь.

— Почему я не падаю? — голос охотника заставил всех, даже умирающего Цэня содрогнуться с головы и до ног.

В нём не было ничего человеческого, словно он доносился из глубины стальной бочки.

Внезапно тело Лю задрожало и его начала колотить чудовищная дрожь. Рука с ножом от судорог выписывала страшные пируэты лишь чудом никуда не втыкаясь, но самым жутким было поведение его глаз. Потеряв фокус, они бешено задвигались в разные стороны и из уголков глаз потекли кровавые слезы.

Все застыли очарованные омерзительным зрелищем, не в силах прервать это противоестественное нечто.

С отвращением я осознал, что воткнутая глефа начала двигаться наружу и спустя секунду она вывалилась из раны, из которой в то же мгновение рванули… черные нити? Волосы?

— О нет… — сдавленно прошептал я, содрогнувшись от осознания.

— О да… — верхняя часть головы охотника задрожала и откинулась назад в то время как щеки Лю стремительно начали растягиваться, пока с щелчком не лопнули, открывая кровавое нутро, из которого хлынул настоящий поток темных нитей.

Я думал они решили покинуть тело, но я ошибся. Темные волосы сформировали пульсирующий комок, легший прямо на уцелевшую нижнюю челюсть и язык бедного охотника.

Теперь можно было наконец осознать, что никакого второго нападавшего никогда не было и Лю не предавал деревню. Он стал такой же жертвой, как и все остальные. За случившейся трагедией стоял лишь один единственный извращенный разум.

Окончательно высвободившиеся нити успокоились и опустились вниз, став уже знакомыми длинными черными волосами. К несчастью из волос трудно сделать настоящее лицо, поэтому верхняя часть головы Лю была ужасным зрелищем. Не улучшало ситуацию и его висящий на спине на остатках мышцах череп.

— Что… ты… за… тварь. — последние слова Цэня израсходовали остатки сил и, булькнув кровью он тоже застыл, невидящими глазами смотря в темное небо. Лишь в его зрачках отражалось пламя его уничтоженной деревни.

— А-а-а-а! — словно этого и ждав, вскочил на ноги толстяк Чанг, о котором уже все забыли, и высоко подняв топор он бросился на убийцу отца.

Я думал, что всё закончится, как и прежде, стремительно, от чего у Чанга не будет никаких шансов, но вопреки обычному тварь двигалась намного медленнее и куда более неловко.

Её попытка отразить нападение Чанга провалилось, даже не начавшись, в то время как рухнувший вниз топор раскроил остаток инстинктивно поднятой руки, разрубил плечо и глубоко ушел в грудину монстра, практически разделив того пополам.

Но расслабившийся и улыбнувшийся от свершившейся мести Чанг забыл, что имеет дело отнюдь не с живым человеком. Из раны хлынули черные волоски, а тело Лю пришло в движение.

Так Чанг и умер с улыбкой на губах, когда нож глубоко воткнулся в его череп сверху вниз.

Тварь попыталась выдернуть нож, но тот с хрустом отломился, оставив часть лезвия в черепе мертвого Чанга.

Всё произошло так быстро, что никто не успел не только среагировать, но и сказать хоть слово.