Художник Кошмаров (СИ)

Тогда же я освоил навык пополнения ци своего творения. Лучше всего это происходило при тактильном контакте, когда я клал руку на спину «олененка», но мог, пускай и с потерями, передавать магию и с расстояния.

Любопытным было и то, что чем больше я передавал ци, тем сильнее и быстрее становился зверь. Это был очень полезный навык, позволяющий мне, в случае надобности, увеличить тактическую составляющую атаки монстров.

К слову, об атаках тварей.

Научившись обеспечивать минимальную верность своих созданий, я принялся за создание… новых Бэмби, но с маленькими отличиями.

Так, я загорелся довольно необычной и перспективной идеей. Спрашивается, зачем мне самому носить и бросать взрывные печати, если это смогут сделать за меня мои же создания?

Теперь, рисуя очередного Бэмби, я сразу на рисунке добавлял огненную взрывную вязь, после чего уже и активировал взрывного монстрика.

Первые результаты были спорными. Новые твари исправно оживали, но взрывные метки на них отказывались работать, от чего они просто щеголяли шкурами с необычным рисунком.

Чтобы решить эту задачку потребовалось совсем немного времени. Всего-то и стоило, что рисовать картину взрывных печатей, вторым слоем краски, после окончания работы над первоначальной картиной. В итоге обе ци, огненная и звериная, оставались раздельными, и огненная не подавлялась второй.

Глядя на превращающихся в огненные шары собратьев, Бэмби под номером один сумел меня удивить.

Где-то после восьмого «Бэмби» я перестал чувствовать от него желание меня прикончить, так как теперь от его ци шла мощная волна опаски.

Видимо, ежедневная картина самоубийства похожих на него существ, изрядно его беспокоила, что, в свою очередь, показало мне, что даже слабейшие мои творения способны на обучение и развитие.

Откровенно говоря, мне было бы проще жить без этой информации. Не каждый день узнаешь, что, рисуя любой рисунок, ты фактически создаешь злобный искусственный интеллект.

Я бы может и отказался от дальнейших «Бэмби», но площадь их шкуры была очень удобна для нанесения сразу нескольких печатей, а во-вторых, я уже так хорошо навострился рисовать оленей, что не хотел переходить на что-то ещё.

Кого-то могла и обескуражить подобная постановка вопроса, но я отлично чувствовал, что каждый из ново-созданных оленей был бы не прочь вскрыть мне глотку. А учитывая наличие у них костяных лезвий, как у первого Бэмби, мне было их ничуть не жалко.

Хоть мои приказы и не давали им нападать, но из-за сложности всё держать в голове, приходилось прописывать лишь самые базовые ограничения, что давало целый ряд возможностей для неверного истолкования приказов.

Как бы то ни было, вся эта необоснованная ненависть заставила меня задуматься о причинах её появления.

Стоило понимать, что текущая в моем теле ци как раз и была источником существования этих существ. Это не была какая-нибудь посторонняя магия. Нет, именно я сам создавал то, что хотело меня убить. И это было нелогично. Так быть не должно было.

И поразмышляв над возможными вариантами, я пришел к интересному выводу.

Имеющаяся во мне ци создавалась из корня духа, который, в свою очередь, включал в себя три составляющих: разум, душу и тело.

И если с первым проблем не было, ведь я был самим собой, то вот последние два вызывали вопросы.

Была ли моя душа всё ещё моей душой? Была ли вообще у меня душа, пока я был на Земле? Что-то я ни разу не видел реальной магии во время своего пребывания на планете Земля. Так может вместе с отсутствием магии у меня не было и души?

Но даже если предположить, что душа моя, остается третий участник трио — тело. И здесь всё было совсем плохо.

Оно было мной, фактически, захвачено у истинного владельца. Я был чужаком и у меня было нехорошее подозрение, что моё вместилище прекрасно это чувствовало.

Могла ли поэтому ци стремиться к моему уничтожению, реагируя на бессознательные импульсы тела?

Но куда важнее был вопрос: могу ли я что-то с этим сделать?

Об этом стоило хорошенько подумать.

Но вернемся к тренировкам и освоению мной огненных рисунков.

Немаловажным фактом стало изменение мощности взрывов. Имея возможность рисовать сразу несколько взрывных печатей, я был вынужден ещё дальше отойти от города, дабы не привлекать ничьего внимания.

Вот только чем дальше я уходил от города, тем больше шансов было познакомиться с дикой природой.

И в какой-то момент эти шансы стали не в мою пользу.

В тот день я как раз закончил работу над новым взрывным рисунком на очередном Бэмби, включающим в себя целых четыре совмещенных вместе огненных печати. Языки пламени красиво изгибались по кругу и стремились к центру печати, словно шипы ошейников для рабов.

«Ра-а-а-а!» — мощный рёв заставил меня подскочить и уставиться в сторону лесной опушки.

Покачивая тяжелой мордой, из леса выбирался жуткий черный медведь. Шерсть была свалявшейся и очень толстой. Не факт, что я её вообще смогу пробить даже топором. Его ноздри жадно принюхивались, но маленькие злобные глазки безошибочно смотрели на меня.