Художник моего тела (ЛП)

Но мечты стоят дорого, да и жизнь не была дешевой.

Пора устраиваться на работу, где платят хотя бы немного прилично, откладывать какие-то сбережения и возвращаться в колледж, чтобы стать взрослой, а не этой самозванкой.

Я вздохнула, ссутулившись на своем деревянном стуле за обшарпанным столом, который нашла в секонд-хенде в центре Бирмингема.

Когда мне было шестнадцать, тренер пришел в школу и спросил, кем мы хотим стать, когда вырастем. Я представляла себе жизнь, переплетенную с танцем. Мир с яркими огнями, красивой музыкой и элегантными пируэтами, как у примы балерины. Представляла себе Гила рядом с собой. Как мы путешествуем по миру вместе, будучи оба достаточно удачливыми, чтобы сделать карьеру с помощью нашего искусства.

Но определенно не видела себя одинокой и борющейся в городе, из которого уехала, как только закончила школу, делая все возможное, чтобы стать успешной, в то время как родители ни в малейшей степени не заботились о том, стану ли я бездомной или знаменитой.

Они совершенно позабыли, что у них вообще есть ребенок.

Я снова потянулась к объявлению.

Что с тобой случилось, Гил?

Кто ранил его сегодня?

Почему он так меня ненавидит?

Боль пронзила тело, и, потирая грудь, я встала и прошлась по своей маленькой квартире, чтобы достать остатки вина из холодильника. Достав из буфета треснувшую кофейную кружку, откинулась на спинку стула и вылила в нее остатки спиртного.

Все.

Себе.

Ох, а что еще оставалось?

Аренду платить нужно на следующей неделе, а денег у меня не было. Желудок сводило от голода, и мне нечего было есть. Я прошерстила все объявления о вакансиях в интернете, в каждой категории, которую смогла придумать. Стучала в двери ресторанов. Разбросала свое резюме по разным офисам.

Я исчерпала все свои возможности.

Ты можешь просто уехать.

Я сделала три больших глотка терпкого вина.

Уехать?

И куда?

Прожиточный минимум был бы такой же, как и в любом другом городе. Я уже уехала из Лондона, потому что не могла себе его позволить, потеряв место танцовщицы. Просто убежала от своих проблем.

То, что Гил расстроил меня и заставил сомневаться во всем, вовсе не означало, что я должна поджать хвост и снова бежать.

К тому же мне нужны были деньги, чтобы переехать.

Мне нужны были деньги на все.

«Совершенная ложь» принадлежала мальчику, который полностью сломал меня в средней школе, но... она также принадлежала кому-то, кого я знала.

Это единственная возможность получить работу, у меня просто нет выхода. Разве не так говорят люди? Это не то, что вы знаете, но то, кого вы знаете?

Мой мозг воспринял эту идею и рванулся, бросая образ идущей меня назад к его складу и требующей, чтобы он дал мне шанс. Если я это сделаю, может быть, он даст мне работу?

Попытка не пытка, верно?

Ты спятила?

Он практически вышвырнул меня сегодня днем. Хотя я не сделала ему ничего плохого в школе - или, по крайней мере, думала, что не сделала, — но он вел себя так, словно я совершила смертный грех.

С чего бы мне просить работу после того, как он весьма красноречиво доказал, что не забыл нашего прошлого? Что он все еще на что-то обижен. Что я все еще... нежеланная.

Тебе нужны деньги.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Это было правдой. Но я не заметила, чтобы он мне что-то давал.

Даже если он снова наотрез откажется нанять тебя, он может знать кого-то, кто это сделает.

Я перестала жалеть себя, ненавидя за то, что мой мозг может думать логично.

В этот момент я была готова держать плакат на углу улицы, если мне за это заплатят. И даже мыла бы машины старых пердунов в бикини, если бы это означало, что стресс от истончающегося банковского счета исчезнет.

Видишь? Ты готова к тому, что будешь почти голой. Лучше иметь дело с дьяволом, которого знаешь, чем с дьяволом, которого не знаешь.

Я покачала головой, изо всех сил стараясь не думать.

Сегодня Гил причинил мне боль.

Он делал мне больно много дней подряд.

Если бы у меня остались друзья, они бы все сказали мне держаться от него подальше.

Но... когда-то давным-давно существовали мы.

О, боже мой, О. Здесь нет нас!

Я сделала еще один глоток вина.

Я знаю это.

Знала, что настраиваю себя на большую боль, с которой не смогу справиться, вернувшись к нему. Но... меня всегда привлекали люди, которым повезло меньше, чем мне. Мне всегда хотелось делиться своим одиночеством с другими одинокими душами, потому что вместе мы не должны были быть одинокими.

Это напомнило мне, что, возможно, у меня самой нет никого, кто мог бы сделать то же самое для меня, но это не означало, что я не могу быть рядом с кем-то другим.

Гил был ранен.

Он может быть одинок.

Допив остатки вина, я встала.

Я видела его семь часов назад.

Было уже поздно.

Я должна остаться дома.