Художники

– Этого не видно с земли, – сказала я, а от скорости – и высоты, которую я сейчас сообразила, – мне стало немного не по себе.

– Чтобы не засорять небо, – откликнулся перс. – Купол двусторонний: отсюда не видно низ, с низа не видно трассу. Мы смотрим на то, что могло бы быть без этого воздушного движения.

Я попыталась глянуть через борт, но к сожалению, мой лоб уперся в оболочку. Я передумала.

– Леж, а расскажи о себе.

Некоторое время я слушала, как под ухом свистят соседние покрышки. Олег все рулил. Забыл, что ли?

– Л-ль…

– Леж? – он даже развернулся.

– Так прикольнее.

Он сверлил взглядом, отчего у меня задудонило сердце – сейчас врежемся.

– Ничего я тебе говорить не буду, – он отвернулся и выровнял руль.

– Почему?

– Ты же сама обо мне все знаешь, – огрызнулся он.

– Прошлый раз был неудачным. Что, это так сложно? – нахмурилась я.

– Сложно, – я услышала, как он вздохнул, и руль дернуло влево. Через прозрачную защиту я увидела, как нам показали… знак.

– Козел, – проводила я глазами придурков.

– Что с тобой говорить, ты уже у нас мыслишь как «творец». – Я промолчала. – Только бы разбирать всех людей на косточки.

– Ты был первым, кого я спросила.

– А что изменится? Думаешь, так приятно, когда всё о тебе знают? У тебя, между прочим, прерогативы нет, ты не колдунья.

– А что? – немного заступорилась я.

– Им за это платят деньги, чтобы они все знали, – устало вздохнул он.

Мне вот сейчас показалось, что меня очень обидели.

Где-то пронесся раскатистый гром, и я глянула вверх – на небе ни тучки. Только перистые с волнистыми.

– Блин. Привело, – помрачнел перс по голосу и перестроился в третий ряд – мы рванули быстрее.

У меня немножко закружилась голова.

А потом я разинула рот. И обалдела.

На небе – драконы.

Гигантские ящеры, мои вселенные. Я их вижу вживую!

– Ахренеть, – я стукнулась затылком о верх сидения, потому что все это время съезжала – сейчас я смотрела, как змей пролетает книзу пузом, и различала все его внешние органы.

– Ничего хорошего, – отозвался Олег. Голос у него был по-прежнему хмурым.

Я крутанулась, провожая шипастый хвост.

– А на них можно покататься?

– В желудке, – сгреб мое воодушевление перс. А потом нас тряхнуло.

– Твою ж мать, – парень резко вывернул руль, и я скатилась вниз. А потом грохнуло, в наш бок.

– Что?! – крикнула я, чувствуя, как нас превращает в легкую юлу.

– Мы слетели с трассы! Авария, черт ее возьми!

– И что?

– Что-что? Драконы!

Я поглядела в заднее стекло – и у меня отрезало дыхание.

Махина – на нас!

Дракон несся, горя воодушевлением. Желтый, с прорезями черных глаз, с гигантскими крыльями, с когтями. А красный, прицелившись лапами, рухнул в «гнездо» сбитых в кучу машин.

– Что это! – я забилась внутрь. – Зачем?!

– Он нас сожрать хочет, дура!

И мы следующие, за врезавшимися друг в друга экстремалами.

Я отвернулась и схватилась за сиденье Олега.

Махина-махина-махина!..

Олег рулил, как сумасшедший. Вилял, пытаясь сбить всех с пути и, кажется, пытался вновь выехать на трассу. Но мы почему-то спускались все ниже цветастых линий.

– Почему мы падаем?!

Олег ругнулся, но, похоже, мы не падали. Он переключил что-то в рычаге, и мы рывком взвили вверх.

И в нас врезались когти.

– Матерь божья…

Грязный коготь порвал оболочку надо мной, – в крапинку, в серые полосы, такие на фигурки высекают – и вой ящерицы лязгнул о воздух.

Он взмахивал крыльями.

Олег что-то сделал с управлением и повернулся.

– Пиши.

– Где?

Он протягивал мне ручку. Как?..

– Здесь пиши, – задрал рукав по локоть.

Я вдруг почувствовала невесомость.

– Быстрее пиши!

– Да что?! – но слова уже нашлись, и под мат персонажа…

В нас врезались, оголив прозрачную крышу, а затем кинули, как мяч.

Я ойкнула.

А затем заорала.

Драконы как дети. Если дать им игрушку, они набросятся на нее всей гурьбой. Игрушки-машины недоступны на трассе – там они какие-то правильные, ненастоящие. Но когда летающие штуки выбивает из колеи – аварии, опрометчивый сход, хвастовство, – тогда поиграть уже можно. В машинах оказывается кто-то – они кричат, они орут и воют, чувствуя смерть. Драконы набрасываются как на мясо – потому что это и есть мясо. Оно кричит и убегает, и нет ничего приятнее, чем играть с ним, а потом съесть.

Я летела вниз. Твою мать, земля скоро! Ах…

Меня подхватило за пятку.

Затем тряхонуло, и я снова орала вниз головой.

Вой заглушил уши.

Я врезалась в чье-то тело. И Олег перехватил меня, отчего я уткнулась ему в горелую грудь.

Пахла горелым.

За спиной его крикнул дракон.

У него выросли крылья – взмах!.. Черная смоль путала солнце. Олег махал, словно знал, как это делать, и умело лавировал в потоках…

Я вспомнила, что написала на его локте – «Умеет летать».

Никогда не знаешь, как обернется написанное. Бывает, подробно – а выходит хрень. А иногда и слова достаточно.

Олег увернулся от пасти. Зубы он стискивал, а в скулах я видела напряжение. Я вдруг чуть не заорала – у меня снова заныла нога.

– Больно…

– Терпи!

Нас отбросило взмахом, а в следующую секунду я видела стаю – трое, точно, летели нам вслед. Желтый, красный… блин. Какой третий? Почему не стреляют огнем?

Не умеют?

Нас садануло по правому боку.

– А-а-а!