Художники смерти

— Не спасло бы тебя оружие, если… Но не отдадим деву на заклание. — Он рванулся вперед, уже не нападая — закрывая от нас всех, находящихся в комнате. Опричник жертвовал собой, давая двум другим бойцам несколько мгновений для перегруппировки. В тесноте сеней это было лучшим решением — только пойти на такой шаг было сложно. Единственным надежным способом противостоять ему был бы шквальный огонь с нашей стороны — так, чтобы изрешетить его и зацепить тех, что в комнате. Но этого мы не сделали, повторив ошибку. Ира, несмотря на свой инстинкт охотника, миролюбиво пригнулась и врезала опричнику стволом в промежность, тут же встала, вскинув правую руку вверх. Ей удалось погасить остатки атакующего импульса, крутанув нападавшего вокруг своей оси. Через мгновение мы оба прикрывались стонущим заложником, которого удерживал стальной «коготь» Иры возле вздрагивавшего кадыка. Положение становилось патовым. Мы не могли двигаться, не рискуя попасть под пули, но и противники рисковали вначале убить своего товарища.

— Он говорит правду отец. Это — не лучшие, но все же неплохие воины, они могли убить, но не стали делать этого, причем дважды и по своей воле. Выслушайте их. — девушка, или как назвал ее наш заложник, дева, пользовалась непререкаемым авторитетом. Во всяком случае, живой щит перестал трепыхаться, а оставшиеся в комнате заметно расслабились.

— Отпусти его. — Ира недовольно — сказывалась горячка боя, ослабила хватку и толкнула опричника вперед. Тот сделал шаг и осел, скорчившись на полу. Девушка встала из-за стола, быстро подошла к нему и осторожно помогла подняться. Казалось, боль у страдальца утихла моментально. Ира замерла, приняв опять охотничью стойку. Только тогда я понял, что мы случайно наткнулись на самый заветный объект для вампиров, который сам был более охотником, нежели жертвой.

— Феями рождаются или становятся? — Девушка встряхнула головой, откинув косу на спину. Стоя перед нами, мокрыми, обвешанными оружием и ощетинившихся от схватки она все равно выглядела повелителем. Мы, нацеленные на добычу, слаженная пара, бойцов стали перед ней вдруг чем-то вроде беззубых двоняг.

— Она не фея, ты же сам видишь… Ира в непонятном страхе прижалась ко мне, глядя на хозяйку дома уже совсем человеческими глазами. Она… она… маленький вампир выронил пистолет-пулемет, потом девушка преклонила колени.

— А я-то в скудоумии, считал, что сила преклоняется лишь перед силой. Мы по-разному воспринимаем эту жизнь, но, видимо, есть место и время, когда бой ради поиска пищи может быть остановлен. Ты отмечена — не знаю, кем или чем, но ты выше нас. Мы можем войти?

— Входите с миром… — и почему люди не всегда чувствуют ауру ближних? Мне вот было больно смотреть на хозяйку, исходящий от нее поток Чистоты помыслов и устремлений для одурманенного кровью и чужими жизнями подсознания был, словно разрывающий душу крик сожаления обо всем, сделанном когда-либо во вред ближним. Ире, судя по всему, приходилось еще хуже — она не смела подняться на ноги. Я осторожно поднял ее и перенес к столу.

Глава 18

— Когда мы узнали о первой жертве, я тут же решил призвать братьев на помощь — ведь тогда казалось, что ва… ваши вышли на открытую охоту…

— Ага, и собрались вырезать всю деревню, сложить головы сельчан в кучу… Священник, вампиры ТАК не действуют никогда, и на детей тоже не охотятся — За несколько минут я успел привыкнуть к своим новым ощущениям — настолько, что нашел силы возразить хозяину дома. Видимо, замечание пришлось по делу, поскольку человек горестно вздохнул.

— Тогда мы про это не подумали. Но, замыслив защитить ближних наших, попросили опритчину вмешаться.

— И пошла резня по селам! Про это вы знали? Они же не думают разбираться, искать виновных. Зачем им это — толи дело, взять всех подозрительных в одну кучу и расстрелять. Вот это по-нашему, по-опритчински, и то дело — господь там разберется, кого в рай, кого в ад… — Опричники дернулись, но остановились, встретив взгляд девушки во главе стола. Священник же искренне удивился. Видимо, о зачистке в райцентре он еще не слышал. Получалось, что этот человек случайно оказался замешанным в разборки старых врагов, которые сошлись среди лесов-полей, окружавших его приход. Но проверить это не мешало.

— Вы согласитесь поговорить с нами наедине? — Он нисколько не колебался. Встал и направился к выходу. Я потащил Иру прочь из дома. Нас не остановили.

Возле автомобиля моя спутница, наконец, пришла в себя. Она привычно покрутила головой, осматривая местность, потом забралась в кабину. Мы остались снаружи. Священник не торопился начинать разговор, казалось, он думал о чем-то. Наконец, решившись, он прервал молчание.

— Вы же человек? — Я не сразу понял, что он имел в виду.

— Не совсем. Я рекрут, практикант первого года, если это вам что-то говорит. А как это вы догадались?

— Вы лучше вампира приспособились к обстановке, не стали применять оружие против людей, и легко пошли на переговоры с врагами. Значит, вы не впитали наследственную ненависть к опричникам… А может, и сохранили часть вечной души.