Художница своей судьбы

Я невольно вспомнила нашего соседа дядю Лёшу. Он был сварщиком и хорошо зарабатывал. С женой жил душа в душу, а детей Мишку и Машку обожал и баловал. Но когда его «завербовали» сектанты, как рассказывала моя бабушка, он совсем изменился. Этот мужчина поверил, что вскоре наступит конец света, продал всё своё имущество и заперся в квартире, перестав общаться с близкими. Тётя Ира (его жена) забрала детей и ушла, так как жизнь с обезумевшим мужем казалась ей невыносимой. Дядя Леша был обсуждаемым и осуждаемым всеми жителями нашего дома. Из перспективного и сильного мужчины он превратился в безумного старика, ожидающего, когда огромный астероид или ещё что-то уничтожит мир в котором он живет. Теперь я понимаю причины перемен. Он ощущал бессилие перед высшими силами. Мужчина не видел смысла жить дальше, так как был уверен, что от него ничего не зависит, и что бы он ни делал — бесполезно.

Я чувствовала себя сейчас примерно так же: управляемой куклой, лишённой выбора. Зачем жить, влюбляться и планировать будущее, если вся моя судьба предопределена, а когда не следую «утверждённому плану», то в любой момент в меня может вселиться могущественное нечто и делать всё, что вздумается. Апатия и чувство полной бесполезности полностью лишали моральных сил.

Разозлившись, я плеснула чёрную краску в центр холста и испортила свой спокойный и грустный пейзаж. Горькие слёзы потекли по щекам.

— Она не может вселяться в тебя в любой момент, на это нужна уйма сил, даже у богов сила не безгранична. Вряд ли Судьба решится это повторить, а картина была красивой, зря ты её испортила, — услышала я мягкий женский голос и обернулась, но никого не увидела.

— Уала?.. — предположила я, глядя на восходящее светило.

— Да, дитя, это я. Благодаря твоей магии мы можем общаться, это самое безобидное вмешательство с моей стороны, — ответила богиня света. Я не ощущала непреодолимой тяги к ней и просто слушала.

— А почему тогда в прошлый раз вы со мной так не общались? — мне совершенно не нравилось, что мной играют как бездушной вещью, но я ничего не могла поделать.

— Так было нужно, — видимо, более развернутых объяснений мне слышать не положено. — И ты не права, Лина, — продолжила Уала, — не всё подвластно богам, ты вовсе не бессильна, твоя судьба по-прежнему в твоих руках.

Я лишь невесело ухмыльнулась на это заявление и покачала головой. После всего пережитого уже не чувствовала себя хозяйкой своей жизни. Вся моя уверенность куда-то пропала, уступая место всепоглощающему отчаянию и ввергая меня в новую депрессию.

— Скажи мне, дитя, кто создатель этой картины? — луч света упал на мой испорченный шедевр.

— Эм… Ну, я, — озадаченно пробормотала.

— А краски? Ты создаешь их сама? — последовал новый вопрос.

— Нет, заказываю у мастера Хирона, — ответила, недоумевая, к чему ведёт небожительница.

— Тогда тебе стоило сказать, что мастер Хирон — создатель картины, а не ты. Разве нет? — выдала Уала.

— Нет, я ведь сама написала пейзаж, я — художник, следовательно, — создатель, — сказала и задумалась. Неужели богиня таким образом пытается мне сказать, что Судьба вовсе не диктует, как мне жить, что я по-прежнему — хозяйка своей жизни, а боги лишь предоставляют мне так называемые краски. Так себе объяснение. Я в это не верю, не после того, что случилось.

— Именно это я и имела ввиду. Жаль, что ты утратила веру в себя. Судьба больше не станет вмешиваться. Её задача — лишь слегка направлять и переплетать твою нить с нитями предназначенных тебе. Кстати, знаешь, почему на Кратаране так редко рождаются девочки? — спросила Уала.

— Из-за проклятия? — неуверенно предположила я.

— Та легенда о проклятии — полный бред. Никого я не проклинала. Просто чтобы родилась душа, способная дарить жизнь — то есть, девочка, — нужно благословение богов. Но, когда ко мне проходили брачующиеся за благословением, знаешь, что я видела? — снова задала вопрос богиня. Я покачала головой. — Алчность, похоть, презрение, иногда даже ненависть, но не любовь! Кратаранки приводили к алтарю мужчин, которые могут возвысить их в обществе, удовлетворить их плотские желания или просто служить им, как рабы. Мужчины тоже не отличались от своих избранниц. Они просили дочерей ради того, чтобы повысить свой статус или утереть нос враждующему клану. Но никто из них не был готов стать родителем рождающей жизнь, — грустно поведала она.

— Так вы просто перестали дарить парам благословение? Из-за этого девочек так мало? — решила уточнить.

— О нет, дитя, не перестала. Вспомни, я ведь и тебя благословила.

— Вы благословили меня и моих любимых. То есть, если я полюблю, то смогу родить девочку? — спросила и насторожилась. «Только не говорите, что мне предстоит выполнить миссию по спасению мира или ещё что-то в этом роде!» — подумала я, но молча стала ждать ответа.