Художница своей судьбы

— И что вы собираетесь с ней делать? — спросила я. Как ни странно злости по отношению к богине я совсем не чувствовала и злорадства по поводу того, что её накажут совсем не испытывала. Нет, я бы конечно пару раз бы вцепилась ей в шевелюру за всё “хорошее”, если б могла, но ни убивать ни превращать её в жабу мне совсем не хотелось. Или как там ещё богов наказывают? Дедушка расхохотался.

— Доброе у тебя сердце, внученька, сострадательное, — ласково ответил мне он, но тут же продолжил, совершенно иным тоном:

— Но наказание за проступки Судьбы — полное уничтожение, без права на перерождение. Я развею её душу. Навечно, — холодно и безэмоционально сообщил мне он, полностью растеряв образ добродушного старичка.

— Это слишком жестоко, — сорвалось с моих уст, прежде чем я успела обдумать ответ.

— ДА, а что ты предлагаешь?

— У каждого должен быть шанс, — твёрдо сказала я и посмотрела прямо в глаза собеседнику.

— Я уже дал ей один шанс, а она его профукала! Дура набитая! — запричитал он, снова входя в образ доброго и милого дедули. Признаюсь честно, мне было страшно от осознания того, что я разговариваю с существом, способным уничтожить душу богини одним щелчком пальцев.

— Поставил её у Веретена Судеб, заставил наблюдать, как люди живут, надеялся, что научиться хоть чему-то полезному, а она вон, что учудила! Судьбы толком не плетены, Зеркало онемело, люди и нелюди страдают зря! — жаловался он, прямо как бабушки у подъезда на лавочке, те что жалуются на всех молодых девиц дома. Ещё проституткой Судьбу бы назвал и всё — сходство один в один.

Хоттабыч снова расхохотался. Похоже для него, мои мысли не секрет. Я покраснела.

— Считаешь, я не прав? — вновь резко сменив весёлое выражение лица на серьезное и задумчивое, спросил он. А я задумалась.

Ведь по сути тот, кто назвался Хоттабычем, дал богине неограниченную власть над существами, чьи судьбы она плела, будучи Судьбой. Это же не наказание вовсе. А просто работа в данном случае. Чему научится всесильное существо если оно способно вертеть миром как ему вздумается? Чему Судьба научилась если никогда не испытывала боли, голода, лишений, любви и хотя бы той же зависимости от Высших сил, как обычные люди? Вверить богине безграничную власть и было её наказанием? Смешно! Лучше бы послал её на перерождение в какой нибудь мир, к хорошим родителям, которые воспитали бы из неё Человека, и то пользы бы больше было.

— Надо же, а об этом я и не подумал, — пробормотал старик и я поняла, что он снова прочитал мои мысли. А затем многозначительно посмотрел на мой живот.

— Да будет так! Судьба! Я возвращаю тебе твоё имя и память! Вспомни, за что несёшь наказание! — громко выдал Хоттабыч, обращаясь к Судьбе.

Как звучит её настоящее имя, я так и не услышала, но после слов дедушки, Судьба побледнела, по её щекам потекли слёзы и она, так же как недавно Смерть, коснулась лбом пола и оставаясь в таком положении, хрипло ответила:

— Я сожалею! Босс, я приму своё наказание!

— Отлично, отправляешься на перерождение! Познакомься, это твоя будущая мама! — и этот плагиат ходячий указал пальцем на меня. Теперь все боги меня видели и пялились как на чудо небесное. Все, кроме моей… Кхм, ну пускай будет, будущей дочери.

— Надо же какой день удачный! И правнучку спас, и справедливость восстановил! — протянул он и исчез, оставляя меня в компании ошарашенных богов. Опустив голову, я заметила как из моей груди тянется яркая розовая нить к груди богини судьбы.

— Ну привет, мамочка! — отвечает мне смуглая девушка с рогами на лбу и огромными черными кожистыми крыльями за спиной, смутно напоминающая тёмную богиню, портрет которой куда-то загадочно исчез из балкона моей квартиры.

Я хватаюсь за голову и кричу то ли от ужаса, то ли от безнадёги, что незаслуженное наказание прилетело и мне, и просыпаюсь в холодном поту, на своей кровати, совершенно позабыв о чем был мой сон.

— Лина, слава богам, ты очнулась! — голос Роберта, бьёт по ушам и я болезненно морщусь. Голова раскалываеться, горло пересохло, яркий свет из окна режет глаза. Такое ощущение будто я весь вечер пила, а теперь у меня похмелье.

— Говори потише, — вместо голоса, раздается мой хрип, прям как у соседа-алкоголика.

— Прости, — шепчет муж, и бережно помогает мне подняться в сидячее положение, а затем даёт какую-то дурно пахнущую микстуру, целых пол стакана. Рядом раздаётся тихое: “Мяу!” — похоже Черныш тоже беспокоился. Я погладила котёнка и залпом выпила содержимое стакана. На вкус, просто отвратительно.

— Что это? — спросила я.

— Не знаю. Но лекарь Лойс сказал чтобы ты обязательно выпила, когда очнешься, — тихо отвечает Роберт и мягко улыбается.

— Ясно.

Черныш запрыгнул мне на колени, выпрашивая ласку и я медленно поглаживаю его и стараюсь собраться с силами. Моральными и физическими.