Худшие подруги

уровня груди, будто готовится защищаться. – Спокойно. Я просто

спросил.

Кусаю нижнюю губу и смотрю в пол, и до меня внезапно

доходит… Глеб вкусно пахнет, намывался в пятницу вечером, а еще на

кровати лежат идеально отглаженные джинсы, футболка и рубашка, которые выбиваются из общего хаоса. Он куда-то собирается. И не

просто куда-то, а… Вот невезуха. Меня кинули все кто только мог.

Круто! Ничего не скажешь.

– У тебя свидание? – спрашиваю я, не глядя другу в глаза.

– Тась, у тебя что-то случилось? С Алей поругалась?

– Я… – запинаюсь, потому что, услышав страшную фразу со

стороны, все вдруг становится реальным и болезненным. Такое

чувство, словно меня только что сбил поезд на полном ходу. – Мне

пора. Извини, что помешала…

Делаю пару шагов к выходу, слезы градом падают из глаз. Сегодня

самый ужасный день в моей жизни. Самый! Глеб ловит меня у двери, обнимая рукой за плечи. Наклоняет голову и стирает слезы со щек

большим пальцем.

– Эй-эй… – тихо и ласково говорит он. – Тась, все нормально. Все

хорошо. Давай посмотрим что-нибудь. Хочешь – даже что-то из Тима

Бертона.

– Я принесла конфеты… – всхлипываю я, опуская голову на плечо

Глебу.

– Тогда я заварю чай. А когда уедут родители, сделаю кое-что

получше.

– Угу… – подвываю я. – А как же твое свидание?

– Перенесу, – не задумываясь, отвечает Глеб.

– Спаси-и-и-бо…

– Господи, Козырь… Какая ты нюня. Платочки принести?

– Угу-у-у…

– И за что мне такое счастье, как ты?

– Ты был маньяком в прошлой жизни, а теперь расплачиваешься

за грехи.

– Я хотя бы просто был им, а не остаюсь до сих пор, – усмехается

Глеб.

– Шнеля, Глебка! Где мой чай и платочки?! – шутливо отзываюсь

я и смеюсь сквозь слезы.

Как здорово, что мне не придется провести вечер в одиночестве.

Аля

– Боже мой! – восклицает мама. – Ты можешь не торопиться? Ешь

медленнее!

Но Маня, еще не прожевав бутерброд, тянется к сладкому.

– Не могу, мамулечка, – с набитым ртом отзывается сестра. –

Меня Светка ждет!

Мать переводит нахмуренный взгляд на меня:

– А ты почему опять ничего не ешь?

Я, подперев кулаком щеку, с задумчивым видом уже несколько

минут размешиваю ложечкой чай.

– Что-то не хочется, – наконец откликаюсь я.

– Тебе который день ничего не хочется, – сердится мать. – Совсем

исчезнуть решила?

– Чур, если Алька исчезнет, я перееду в ее комнату, –

вклинивается Маня. – Она у нее больше!

Отец, впервые за долгое время решивший позавтракать с нами, кажется, вот-вот сойдет с ума.

– Что случилось? – точно так же, как мама, хмурится он. – Почему

одна из моих дочерей объявляет голодовку, а вторая глотает все, не

жуя, как утка? Расскажите хоть, как у вас дела?

Мне не хочется посвящать папу в свои личные проблемы.

Признаваться в том, что я потеряла близкую подругу, а еще вроде бы и

любимого парня… Вернее, он даже еще не успел побыть моим. Тася

дала мне зеленый свет, но я до сих пор не решила, как лучше

подобраться к Дымарскому… Яков Ефимович простудился, репетиций

на следующей неделе не предвидится. А выслеживать Олега в школе и

ходить за ним по пятам… Как-то унизительно.

А еще мне не хватает Таси… Как непривычно и тоскливо

ложиться спать, не наболтавшись как следует с подругой перед сном

по телефону. А что будет в школе? Как держать нейтралитет? Мы ведь

сидим за одной партой. Возможно, первое время будем изредка

общаться на нейтральные темы, касающиеся уроков, но не делиться

самым сокровенным… Рассказывать Тасе, как продвигаются дела с

Дымарским? Бред! Будет очень тяжко. Без Козырь мне с пятницы даже

сны снятся какие-то тусклые и совсем незапоминающиеся. Будто все

потеряло привычные краски и жизнь мигом выцвела.

Отец по-прежнему смотрит на меня, ожидая, когда я поведаю ему

о том, что произошло. Но я упрямо молчу и продолжаю размешивать

чай. Зато Маня никак не успокоится. В конце концов сестра

прожевывает бутерброд и начинает докладывать:

– Папуль, я в кино опаздываю. Мы со Светкой договорились в

десять у кинотеатра встретиться. Идем на новый фильм с Тимоти…

– Тимати в кино снимается? – удивляется папа. – Бургеров ему

мало?

– Да нет же, пап! Господи, фильм с Тимоти Шаламе! Какой же он

лапочка! А Алька просто с Тасей поссорилась. Они запали на одного

пацана, Олега Дымарского из одиннадцатого «Б». А может, она еще из-за Бойко дуется…

– Глупости! – наконец оживаю я и кидаю на сестру возмущенный

взгляд.

Маня пожимает плечами:

– Нет, ну а че? У Макара теперь другая девчонка, красивая, между

прочим, Алина! Она этим летом на городском молодежном конкурсе

красоты победила!

– Флаг ей в руки, – сердито отзываюсь я.

– Ого! Видите, как бесится! На двух стульях усидеть хочет: и с

Дымарским гулять, и чтоб Бойко за ней по-прежнему бегал…

– Маня! – И я швыряю в сестру кухонное полотенце.

Маня ловко уворачивается, полотенце шлепается на стол и

переворачивает сахарницу.

– Девочки! – восклицает мама.