Худший друг

Мира задержала дыхание, и отмахнувшись, выскочила из него. Она твердо решила, что будет стучать во все двери, до которых успеет дотянуться. В конце концов, если это дорогой отель, значит в него выезжают состоятельные люди. Ей обязательно кто- нибудь поможет. Она пробежала несколько метров, удивлённо озираясь. Большая комната, похожая на прихожую, только увеличенная раз в десять, небольшая ступенька, на которой Мира чуть не свернула ногу, огромная гостиная, гребаные диваны, картины… где коридор, где номера?

— Это пентхаус, — Дима развернулся спиной, вводя какие-то комбинации на пульте, у шахты лифта. — Но я рад, что тебе так не терпится.

Дверь сзади него закрылась, и он непринужденно расстегнул ещё пару пуговиц рубашки.

Западня.

Такое расположение номера, когда он занимает весь этаж, или крыло, и попасть в него можно прямиком из лифта, Мира видела только в голливудских мелодрамах.

— Я не хочу спать с тобой, — прошипела она, когда он подошел слишком близко.

— Значит, это произойдет против твоей воли, — он грубо дернул лямки топа, которые жалобно затрещали в его руках.

— Отстань от меня, урод, — Мира попыталась вырваться, но крепкие объятия больше похожие на паутину опытного паука, обездвижили ее.

Алкоголь выветрился и вены, легкие, мозг— все заполнил липкий страх.

Да нет, он же не станет. Не станет… Насиловать ее?

— Давай попробуем договориться?

— Давай, — он усмехнулся, отходя к столику, и наполняя стакан из красивой бутылки. Теперь можно и поиграть немножко, когда ситуация под его контролем, удовольствие можно и растянуть.

— Отпусти меня, пожалуйста, — проговорила Мира, придерживая свой топ.

— Зачем просить о том, что в любом случае не исполнимо. Я же не Джин и не волшебник. Я просто мужик, у которого есть потребности и возможность эти потребности удовлетворить.

Дима отпил терпкий напиток, возвращая бокал на стол.

— Ну это же не по-человечески.

— Тебе уже говорили, что переговоры не твое?

— Тогда пошел ты на х*й, ясно?

Мира вскрикнула, когда он снова схватил ее за локти, прижимая к себе.

— Хочешь, чтобы я подрезал тебе твой язык? — проговорил он, вдыхая ее сладкий запах. — Мне бы этого не хотелось. Смирись, прими сторону того, в чьих руках сила. Вечер все еще может быть приятным для нас обоих.

— Ты старый, старый! Меня от тебя тошнит!

Мира не успела набрать в легкие воздуха, когда её бесцеремонно перегнули через спинку дивана, опытно скрутили руки и вжали в спину.

— Ты провоцируешь меня еще с первой минуты нашего знакомства. Но я бл*ть пытался строить из себя приличного. Завязать нормальное знакомство. Первый раз в жизни. Обычно, если я хочу шкуру, я беру ее. И обычно, она сама стелится подо мной, — прямо на ухо, отвлекая от того, что делал сзади.

А сзади, лосины уже были стянуты до коленей, и только красивые кружевные трусики, которые по сути, ничего и не скрывали, еще оставались на месте. Наверно только потому, что ему так больше нравилось.

— Ты можешь прямо отсюда отправляться в участок. Это если ты попытаешься припугнуть меня мусорами. Можешь написать на меня заяву, и даже можешь сейчас все усугубить, и потом побежать снимать побои. Только закон все равно будет на моей стороне, потому что я стою выше него.

— Не все можно купить, — процедила она, прижимаемая к мягкой обивке. — Никогда. Никогда у нас не будет по моей воле.

— А кто сказал, что у меня это в приоритете?

Его рука скользнула под топ, сжимая грудь.

— У тебя о*уенные сиськи.

— Какая же ты мразь, — Мира зажмурилась от его прикосновений. Все происходило так унизительно, что ей срочно был необходим хоть кто-то, кого она могла ненавидеть больше чем себя, за свою неосмотрительность и глупость.

Ян.

Именно этого он хотел? Именно на это ее толкал?

Она сжалась изо всех сил, когда почувствовала, что последняя граница стирается.

— Ну же, будь гостеприимной, — его колено шире раздвинуло ноги, и давление усилилось. — Это только тебе будет больнее, если ты и дальше продолжишь меня так сжимать, мне будет только по-кайфу, — хрипло проговорил Дима.

— Никогда не думал, что меня это может завести.

Дима посильнее прижал ее тело, которое все еще трепыхалось, и чувствовал, как его разрывает от гребанного возбуждения. Все телки в его жизни были легкой добычей. Они сами летели, и сами трахали его. Ему даже не приходилось прилагать усилий. Не приходилось доказывать им свою мужскую состоятельность. Им это не нужно было. А здесь… Непокорность, оскорбления. Она вряд ли была бессмертной, и если бы не цепляла так, то он давно бы приложился пару раз к ее лицу. Но портить не хотелось.

Безупречная, молодая. Нереально хотелось довести ее до оргазма и доказать, что с ним может быть хорошо. Нет, не хорошо, а охренительно.

Это был какой-то крышеносный рай, там, внутри нее. Он не смог сдержать удовлетворенного стона, когда проник полностью, и вжался своим тазом, в ее бедра. Схватил за поясницу, и натянул ещё сильнее. Было узко и жарко, его пальцы спустились ниже, отыскав себе интересное занятие.

— Не трогай, — прошипела Мира, вздрагивая от его прикосновений.