Худший из миров. Книга 2

Это был не бой, это была бойня. Теперь Командор прекрасно понимал, что руки в ноги, была на тот момент самая лучшая стратегия. Уцелеть оставшись с этими ребятками шансов не было. Отморозки не торопясь принялись осматривать оставшиеся шмотки. Эти романтики большой дороги не брезговали ничем собирая все под частую. Олег Евгеньевич, в свою, очередь любоваться дальнейшим не стал и на пузе через малинник тронулся в глубь леса. Минут пятнадцать Командор пробирался сквозь густой лес пока на небольшой полянке не наткнулся на тех самых высокоуровневых игроков, которые устроили бойню на полянке.

- А мы тут сидим, ждем, когда ты к нам выйдешь, - Лютая приветственно улыбнулась, оскалив два ряда острых и тонких зубов. - Негоже заставлять девушку ждать.

Командор сильно утомился, продираясь через заросли. Он обречено скинул рюкзак и сумку, смысла спорить с этими ребятками не было, по крайней мере ни с его уровнем.

- Как вы меня нашли? - без эмоционально поинтересовался Олег.

- Видели, как ты к лесу бежал, - гном не торопясь подошел к вещам Командора, - Этот лес сильно заросший, если по нему брести, то он сам тебя выведет на эту полянку, потому как, через чащобу идти весьма затруднительно. Вот и выводит лес по средствам просек на подобные полянки. У тебя просто выбора не было, рано или поздно ты бы все равно сюда вышел.

Гном вытряхнул содержимое сумки на землю и присмотрелся:

- Ух ты, сколько тут у нас золотишка, Лютая, да тут у нас джекпот!

- "Все теперь я банкрот" - с грустью подметил Олег.

- Ну что, давайте тогда не тяните, - с грустью предложил Олег.

Гном и паучиха посмотрели друг на друга и заржали.

- Ну уж нет, молодой человек, - отсмеявшись произнесла Лютая, - видишь ли. С нашим лидером недавно произошел неприятный случай, он по запарке одну очень ценную вещь потерял. И потерял он эту вещь благодаря одному человеку не очень высокого уровня. Особых примет у человечка не было, а по сему мы теперь отлавливаем подобных тебе ребяток. И свозим их в одно хорошее место для опознания. Вот сейчас мы с тобой съездим, там ты поговоришь с одним почтенным гномом и если он тебя не опознает, то ты отправишься на перерождение. За вещички ты уж извини, бизнес у нас такой.

- Понимаю, - с досадой ответил Олег, перед тем как потерять сознание.

Дорогой читатель параллельно с этими событиями рядом с Олегом Евгеньевичем происходили и другие. За то недолгое время, что он творил бесчинства и махинации, у него непрерывно росло число заклятых поклонников и "почитателей". И про одного такого поклонника я вам сейчас поведаю. Кто-то из вас подумает, что этим поклонником мог оказаться Мерин (облапошенный охранник), или Рубин (отморозок, обвешанный вещами ушедших), ну или на худой конец, кто-либо из коллекционеров, некогда славного города Солента и вы будете от части правы, но самым рьяным фанатом нашего покорного слуги оказался барсучок, который ни за что, ни про что попал как кур в ощип. И в дальнейшей части главы речь пойдет именно о нем.

Барсучок открыл глаза, до того момента как он это сделал самочувствие было фиговым, а после открытия голова взорвалась волной боли. Бедолага лежал в клетке по среди площади, и гудящая толпа зевак с интересом на него глазела.

- "Проклятый двуногий, что он натворил" - пронеслась мысль в голове тут же воплотившись в боль.

Барсучок ненавидел скопища двуногих именуемые городами, там для таких как он всегда было опасно, а теперь вот он сам здесь, запертый в клетке и с головной болью. Двуногие всегда лаяли на своем непонятном зыке, нет бы, как все нормальные барсуки фыркали, ну или в крайнем случае хрюкали как кабаны, можно было бы хоть что-то понять, но это их верещание, от него у бедолаги раскалывалась голова.

Бедолагу барсучка продержали в клетке несколько дней, сколько точно сказать было трудно, так как барсучок не владел математическими навыками, за ненадобностью. Из всех слов, верещащих двуногих он запомнил только одно, Командор. Именно так был обозначен враг, сотворивший с ним такое. Барсучок даже пытался повторить это проклятое имя, но выходило что-то вроде "фырфырфор". Ненависть поселилась в сердце бедного зверя. Запах врага он помнил отменно, он въелся в память, когда коварный двуногий больно схватил его за нос задрав мордочку к верху.