Хук слева

— Брат, ты знаешь, я носил её на руках, готов был бросить весь мир к её ногам. Все мои победы были для неё одной. А она только из года в год выносила мне мозги. Истерила беспричинно. Хлопала дверями, пропадала. Когда с ней случилось несчастье, я пережил долбанный катарсис. Я стал другим человеком. Я считал себя виноватым в произошедшем. Но всё прошло. Я понимаю, то, что она сотворила с собой — это следствие её гнилой сущности. Вот ты мне скажи, нормальный адекватный человек сядет за руль в невменяемом состоянии?

— Нет, безусловно.

— Что там с ней происходило, все эти эмоциональные всплески…? Она просто жалела о поспешности нашего брака. Я не видел, не замечал этого. Был слишком увлечён карьерой. Я думал, что однажды у нас родятся дети. Хорошо, что мы так и не решились. Это было бы так нечестно по отношению к ним.

— Тем не менее, она не заслуживает такого отношения, ты не находишь?

— Какого отношения?

— Не заслуживает видеть твоё счастье с твоей новой девушкой.

— У неё был я — целиком и полностью. Она не оценила. Теперь всё по-другому. — Отрезал я.

За моей спиной тихо ахнула Машка.

— Так вот что это для тебя?

— Блин, — чертыхнулся я. — Машка, не вырывай фразы из контекста. Я тебя люблю. И Светка здесь вообще ни при чём. Просто констатация факта — было и было.

— Мария, Влад ни на секунду не усомнился в своих чувствах, это я тут злодей. Змей-искуситель. — Встрял Володя.

— В каком это смысле? — Насторожилась она.

— Сестра даёт нам жару, думал, что Влад сможет повлиять. Но, нет, он прав. Нечестно втягивать его в извечную драму под названием Света, когда он — единственная причина, почему она всё ещё может сыпать проклятия.

— Зря ты ей сказал, — Машка цокнула языком. — Не представляю, каково ей! Она, конечно, виновата в аварии сама, но страшно представить себя на её месте: очнуться спустя почти год, сесть в инвалидное кресло, узнать, что вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову… И тут ещё, как ушат воды на голову — такое заявление. Ей есть от чего беситься и сходить с ума.

— Машенька, ты думаешь о ней лучше, чем есть на самом деле. — Покачал головой Володя. — Пускай её бедственное положение не вводит тебя в заблуждение. Она не пожалеет тебя, постарается ударить побольнее, как только ей предоставится такой шанс.

— Вы прямо делаете из неё чудовище, — девушка закатила глаза. — Она всего-то женщина, попавшая в ужасную ситуацию. Она злится, и это нормально. Я не хочу сказать, что это пройдёт скоро или однажды. Но я могу её понять.

— Святая женщина, — вздохнул Володя. — Только держи ушки на макушке.

Я хотел бы закрыться с Машкой в огромном коконе и никогда не покидать его. Хотел бы спрятать её от всех бед, от всего дерьма, что мы ещё повидаем в наших отношениях, но я не мог и не имел на это никакого права. Счастливые пары должны проходить всё то же дерьмо, что и несчастные, но, при этом, должны с блеском справляться с выпавшими на их долю испытаниями.

— Кстати, брат, — вздохнул Володя. — На следующий бой поставили Британца.

— Какого хрена? — Взвился я. — Он же просто конченный отморозок! Верпов так и остался лежачим инвалидом после того случая, не смог встать.

— Знаю, тебе нужна нехилая подготовка, чтобы хотя бы всему не переломаться. Про победу я вообще молчу. Откуда организаторы его откопали только?

— Ты можешь отказаться? — Испуганно спросила Машка.

— Нет, только если по состоянию здоровья или если со мной расторгнут договор.

Я посмотрел в её глаза и увидел в них всю гамму чувств.

— Не бойся, — успокоил я. — Всё будет хорошо. Я обещаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Володя бросил на меня взгляд, полный порицания и недовольства. Ему не нравилось, что я обманывал её, но он не вмешался.

Против Британца у меня не было никаких шансов, и мы оба это знали.

ОНА

В редакции было чересчур оживлённо.

— Маш, привет, — крикнула Софочка, наш офис-менеджер, — Арсений Аркадьевич рвёт и мечет! Тебя требует. Извини, что вырвала тебя сегодня в офис.

— Ничего страшного, — заверила я её.

Софийка и так дозвонилась до меня не сразу.

Мне тяжело далось пробуждение, в горячих руках Влада я разомлела. Странно было ускользать из постели, тихонько выбираться из комнаты с охапкой вещей в руках. Будто преступница.

Владимир застукал мой уход, когда я, полностью готовая, спешно глотала чай.

— Убегаешь? — Гаркнул он за моей спиной. — А Влад что?

— Боже, — подпрыгнула я, — как ты меня напугал! Влад спит. Не буди его, у него выдалась тяжёлая ночка. Стрессы и недосыпы вредят мышечной ткани, ведь так?

— Да, точняк! Пусть тогда спит боец. Я подожду.

— Завтрак на плите, обед в холодильнике. — Улыбнулась ему. — Я в офис и заеду домой за купальником. Пускай Влад не теряет меня. Пока!

И как бы я не хотела сейчас быть совершенно в другом месте, а всё равно была вынуждена постучать в дверь кабинета своего шефа.

— Арсений Аркадьевич, вызывали?

— Дверь закрой, — гаркнул тот. — Где тебя носит, Ромашина? Неделями не появляешься в офисе, дома тебя не застать круглыми сутками! Безобразие!