Хулиган. Его тихоня

Я больше ничего не сказал и продолжил есть. Ксюша так же молча доедала свою булку. Я изучал ее и знал, что Ксюша чувствовала на себе мой проницающий взгляд, отчего ее щеки стали розоватыми. Она бросила на меня быстрый взгляд и так же быстро опустила свои прекрасные глаза.

Она была до безумия очаровательна.

— Почему ты больше не ешь? — спросил я, увидев, что ни к чему кроме булки она так и не прикоснулась. — Ты ничего толком не съела.

— Я не люблю еду из кафетерия, — услышал я ее бормотание. — Поэтому я и ношу что-нибудь с собой.

Вновь коротко глянув на меня и тяжело вздохнув, она нехотя потянула руку к тарелке с салатом. Ксюша уже взяла вилку, чтобы поесть, но тогда я вмешался:

— Не ешь, если не хочешь, — проворчал я.

— Спасибо, — благодарно прошептала она, возвращая тарелку и вилку на поднос.

Теперь я почувствовал себя полным кретином, которым, собственно, и был. На душе вдруг кошки заскребли оттого, что по моей вине Ксюша на сегодня осталась голодной. Если со всеми я мог быть полным уродом, не чувствуя за это укора совести, то с ней мне было неприятно себя так вести.

— Не забудь завтра свой обед, — проговорил я, как можно мягче.

Она подняла голову и с облегчением вздохнула.

— Хорошо. Я приготовлю что-нибудь и для тебя, если хочешь. Я не настаиваю, но, если вдруг…

— Ты предлагаешь приготовить мне обед? — недоверчиво спросил я.

Она чуть боязливо кивнула, еще сильнее вжимая голову в плечи. Блять, она всегда кивала мне, как одна из тех собачек с покачивающимися головами, которых Даня устанавливал в своей тачке и которых я всегда выбрасывал в окно на полном ходу машины.

Неужели я так сильно ее пугал, что она не могла спокойно говорить?

Ответ, конечно же, был очевиден.

— Хорошо, я хочу, — процедил я недовольно, но не из-за ее предложения, а ее страха.

От моего резкого тона, она вновь вздрогнула и у меня сжалось нутро. Благо завибрировал телефон в джинсах и я достал его, радуясь, что смогу отвлечься. Взглянув на экран, я убрал его обратно и поднялся на ноги.

— Если ты не хочешь есть, то я отведу тебя обратно к аудитории следующей пары.

Не дожидаясь ответа, я схватил ее за руку и пошел на выход из кафетерия, крепко сжимая ее мягкую, холодную ладонь. Дойдя до пункта назначения, я вернул взгляд на Ксюшу и, словно не в силах удержаться, запустил руку в ее шелковистые волосы.

Затем, пересилив себя, я ушел…

*****

Я стоял в задней части университетского корпуса и беззастенчиво курил. Я ждал Данила, который, как всегда, опаздывал. Я закрыл глаза и выдохнул. В голове тут же возникло лицо Ксюши и я негромко рассмеялся.

Меня одновременно забавлял и раздражал набор эмоций, которые она неосознанно проявила ко мне за то короткое время, что мы провели вместе. Я знал, что она боялась меня. Но она не плакала и не умоляла меня оставить ее в покое.

Было ли это потому, что она боялась последствий подобной просьбы?

Или потому, что в ней был стержень?

Бля, а это становится интереснее, чем я думал…

Приближающиеся шаги заставили меня открыть глаза. Даня шел ко мне, вынимая наушники из ушей и довольно ухмыляясь. Казалось, он даже не сожалел о том, что опоздал.

Засранец…

— Есть новости? — спросил я, туша сигарету ботинком о землю.

— Неа.

— Тогда какого хрена ты заставил меня прийти сюда? — проворчал я.

Даня ухмыльнулся.

— Мне нужно покурить.

— И?

— И у меня нет сигарет.

Я бросил взгляд на своего лучшего друга. Если бы это был любой другой человек, он или она уже бежали бы с криками, спасая свою жизнь. Но это был мой бесстрашный лучший друг, которому всё сходило с рук.

Очень сильно бесячий лучший друг.

— А не пойти бы тебе, а?! — пробормотал я недовольно. — Вечно ты у меня что-то выклянчиваешь. В чем сложность купить себе пачку?!

— Я помогаю тебе сократить потребление сигарет, чтобы ты не заработал себе рак еще до того, как тебе исполнится 21, — добродушно заявил Даня.

Я швырнул в него свою пачку.

— Гребаный халявщик! — раздраженно проворчал я. — И какого хрена так долго?

— Не переживай, Лех, скоро все закончится, — сообщил мне Даня, прикуривая сигарету.

Я начал сжимать и разжимать кулаки, не зная, почему от этих слов у меня неприятно зазвенело в ушах.

Скоро все закончится…

Глава 4

4.1. Один день позади

POV Ксюша

Почему он не мог просто оставить меня возле аудитории, не напугав моих одногруппников до полусмерти, я так и не поняла. Может быть, это был его способ показать свое превосходство над ними, простыми смертными. Может быть, он хотел таким образом показать, что он здесь Бог.

А еще было бы неплохо, если бы он отказался от своих грандиозных планов на меня.

Но помимо прочего, я еще и думала о том, зачем предложила приготовить для него обед.

Зачем я это сделала?

Что было в тот момент в моей больной голове?

Когда я увидела в его глазах то, что истолковала как беспокойство, даже когда они смотрели на меня пытками и смертью, что-то во мне изменилось.

Что-то серьезное.

Но какое еще беспокойство могло быть у Орлова? Разве такое вообще возможно? Он вообще мог чувствовать что-то, кроме гнусности, жестокости и раздражения?