Хулиган. Его тихоня

Может, ее отказ был всего лишь наказанием для Ульяны за то, что та на нее набросилась.

— Это отстой, это полный отстой! — Ульяна начала вышагивать перед нами, а ее некогда милое личико теперь хмуро смотрело в пол. — Что толку устраивать вечеринку, если на ней не будет моих лучших подруг?!

Я вздрогнула, когда Таня посмотрела на меня так, словно хотела уничтожить прямо на месте. Должно быть, ее не устроило то, что Ульяна только что высказалась обо мне, как о своей лучшей подруге. А женская ревность — штука опасная.

Но разве было в нашей дружбе что-то такое, за что меня можно было винить?

Чувствуя себя неуютно под ее убийственным взглядом, я посмотрела на Ульяну, которая все еще что-то удрученно бормотала.

Таня громко выдохнула и сказала:

— Ладно, ладно! — заявила она, всплеснув руками. — Я пойду на твою дурацкую вечеринку.

Уля застыла, а затем так резко обернулась, что ее копна волос разрезала воздух.

— Правда?

— Да. Но я не останусь на всю ночь. Ты же не против?

— Я согласна со всем, лишь бы ты только пришла, — Ульяна крепко обняла свою подругу. — Ты самая лучшая на свете!

Таня самодовольно улыбнулась, похлопав Улю по спине, а я чуть не закатила глаза от этого вида. Я тихо попрощалась с ними обеими и повернулась, чтобы уйти. Когда Ульяна начала кричать мне вслед, что я буду должна ей за то, что не приду на ее вечеринку, я начала идти быстрее, чувствуя, как волны ярости начали зарождаться во мне.

Теперь я ждала Лешу у его машины. Еще во время обеда он сказал мне, что немного задержится, и указал, где его ждать. Как всегда, как послушная девушка, я сделала то, что мне было сказано. Тем более на улице было в меру тепло, для конца декабря. А еще эти крупные хлопья снега, падающие с неба, располагали к тому, чтобы провести это время на улице, а не в стенах универа.

Я оперлась о капот машины и задумалась, почему он задерживался. Если его машина была здесь, значит, он все еще в универе.

Но что он там делал?

Что мог делать печально известный Алексей Орлов в стенах высшего учебного заведения?

Я никогда не видела его ни с книгой, ни с тетрадью. Даже ручки у него не было. Я не знала, на какой специальности он учился. Я не знала, кто ему преподавал. Я не знала, учился ли он вообще в этом универе.

Вопросы в моей голове нагромождались один на другой, но я никак не могла найти на них ответы.

Что он сейчас делал?

Может, он сейчас над кем-то издевался? Или избивал какого-нибудь беднягу?

Я пыталась заглушить тревожное чувство, но оно было таким настойчивым, что не позволяло забыть о себе. Я застонала и закрыла глаза.

Почему?

Почему я подумала об этом именно сейчас? Откуда взялись эти мысли? Мы были вместе уже три месяца, и с того ужасного дня он ни разу не заявлялся ко мне с окровавленными руками.

Но что, если он делал это тайно?

Должна ли я была просто продолжать игнорировать тот факт, что он был такой, какой есть? Что он, вероятно, никогда не изменится?

Мне правда было все равно, чем занимался Леша в свободное время?

Я открыла глаза и посмотрела на голубое небо с парящими снежинками, почувствовав, как моя грудь сжалась.

Потому что это было неправдой.

Мне было не все равно.

Повернув голову, я заметила приближающегося ко мне Лешу. Сама того не осознавая, я перевела взгляд на его руки, изучая их на наличие крови. Вздох облегчения, о котором я и не подозревала, сорвался с моих губ.

Его руки не были разбиты или окровавленны.

Я улыбнулась ему, но он не улыбнулся в ответ. На самом деле, он не был в духе еще с самого обеда. И я сама тут же погрустнела, когда поняла, что вижу его в последний раз в этом году.

Сердце вновь болезненно сжалось. Я смотрела, как он приближался, и жадно пожирала его глазами. А как только он оказался в пределах досягаемости, я бросилась на него с объятиями, не в силах больше удержать себя от соблазна. Через какое-то время оцепенения, руки Леши сомкнулись на мне, и он, должно быть, понял, что со мной было что-то не так.

— Что случилось? — спросил он, положив подбородок мне на макушку.

Я не ответила.

— Ты не сдала?

Я вздохнула и отстранилась. Я уставилась на его лицо, запоминая каждую деталь, и мое сердце сжалось в болезненном узле в груди.

Он непонимающе смотрел на меня в ответ, а потом решился спросить:

— Что ты делаешь?

— Смотрю на тебя, — прошептала я.

— Почему?

— Потому что я боюсь, что забуду твое лицо.

Его взгляд смягчился, стал ласковым. Теперь он смотрел на меня так, словно нашел меня милой. Ну или я надеялась, что это было так. Уголок его губ приподнялся и он наклонился, чтобы нежно поцеловать меня.

— Поехали, — прошептал он мне в губы, одарив кротким поцелуем.

Я тяжело вздохнула и скользнула в его машину. Дорога домой прошла в угнетающем молчании, но его рука, сжимающая мою, заставила меня почувствовать себя немного лучше. Когда мы остановились перед моим домом, мое сердце болезненно екнуло.

Это был оно.

Это было прощание.

Боже, мы все еще были вместе, но я уже начала скучать по нему.

— У меня есть для тебя подарок на Новый год.