Хулиганка

— Чего боишься, Камил? Что станешь такой, как твоя мама? Зря. Ты совсем другая, поверь мне. — меня злила эта женщина, которую я даже никогда не встречал. Конечно, я никогда слова плохого не скажу про неё, потому что она мать моей девочки. Потому что Камила любит её, не смотря ни на что.

— Ты ведь даже не знаком с ней, — произнесла тихо, будто сдаваясь мне.

— Мне достаточно того, что я вижу. Ты другая, Камила. Ты лучше и ценности у тебя другие. Сердце не обманешь, верно?

Она развернулась, удивленно распахивая глаза. Сегодня у меня прямо день откровений. Того глядишь и сдамся Камиле с потрохами.

— Верно, — и снова целует, не давая сказать и слова. Страстно, глубоко, отдаваясь мне сполна, забываясь во мне, закрываясь от всего мира. Только она и я, мы вдвоем, у спокойной реки под раскидистым кленом.

И важна лишь та хрупкая нить, что связывает нас, крепнет с каждым днем. И без разницы, какие километры ждут нас порознь, если будет эта нить — будем и «МЫ».

Глава 40. Камила

Камила.

Нам определенно нужен был этот выходной, тем более, что он прошел в такой приятной семейной атмосфере. Я просто без ума от родителей Королёва. Отец, хоть и выглядит грозным, но на деле очень добрый человек. Почему-то он напоминал моего же папу, тоже серьезного вида генерала, но такого открытого и душевного.

— Надеюсь, вы скоро к нам еще заедите, детки, — произносит Елена Дмитриевна с грустью в глазах. Видно, что она очень тоскуют по сыну, несмотря на то, что они живут в одном городе.

— Конечно, — заверяю я, тепло улыбаясь женщине. Даже не удивляюсь, когда она притягивает меня к себе, чтобы обнять. Она такая теплая, солнечная, и я действительно хочу увидеть её еще раз.

Отец Кира тоже меня обнимает, как родную. Даже Барсик подбегает ко мне, для того, чтобы получить свою порцию ласки.

— Барсик, вот хитрая морда, — бурчит Пётр Иванович, но тут же тянется и сам треплет пса за ухом. А Барсик на радостях снова принялся нарезать круги вокруг нас.

— Спасибо за гостеприимство, до свидания, — произношу и машу рукой, как только Королёв закрывает за мной пассажирскую дверь. Быстро целует маму в щеку, жмёт руку отцу и садиться в салон.

— Ко мне? — загадочно улыбается этот хитрец, прикусывая нижнюю губу.

— Ко мне Кир. Я переоденусь и на работу поедем. Отдохнули и хватит, — деланно возмущаюсь, а сама тоже хочу бросить всё и снова побыть только вдвоем.

— Злая ты, Камила. И не жалко тебя, меня? — спрашивает Кир, но ответить я не успеваю, потому что он принимает звонок от Линёва. Павла Попова арестовали и только что привезли в участок. Его сдал кто-то из полиции, что находился под руководством Бестужева, отца Павла.

— Скоро будем, — бросает Королёв и отключается.

— Думаешь, он прятал сына?

— Да, но поняв, что да как, сам же его сдал. Бестужев сдал своего же сына, когда запахло жаренным Камил. Его работник сообщил координаты парня, понятно с чьей подачи. Я иногда так злюсь Камил, видя в каком мире живу. Отец, который бросил сына на пьянствующую мать, бросил его во второй раз, сегодня, потому что он снова стал ему неудобен. У него же другая семья, своя жизнь, за безопасность которой он отвечает. Карьера, разрушить которую он никому не позволит. И плевать, что это твоя плоть и кровь, такие люди просто идут по головам.

Я сейчас совершенно не оправдываю парня, Камил. Он урод, моральный, потому что творил такое, от чего многие по ночам бы спать не могли. Но такими уродами не рождаются, а становятся. Становятся, когда видят, что родная мать бухает изо дня в день, и плевать хотела на своих детей, которым порой просто жрать нечего. Когда видят, что ты не нужен родному отцу, и как бы ты не старался быть хорошим, удобным, в какой-то момент тебя просто выкидывают за порог, как нашкодившего щенка. Когда дети видят, что взрослый мир жесток и понимают, что нужно становиться таким же, иначе тебя сломают. И вот тогда она сами начинают ломать этот мир.

Это всё родом из детства Камил и ты даже представить не можешь, как я благодарен своим родителям, за то, что они всегда были для меня опорой. В любой ситуации я мог прийти к отцу и рассказать, во что влип, спросить совета, даже если знал, что огребу от него по полной. Но это и есть семья, когда вот так открыто. Когда не нужно носить панцирь, когда вы честны друг перед другом.

Я молча слушала его, понимая, как больно человеку видеть сломанные судьбы, особенно с учетом того, на какой работе он трудится. Человечность, вот что первое приходит в голову, когда узнаешь Королёва. И этим он похож на моего отца. На отца, который не мог сопротивляться, когда любимая женщина увозила его дочь. На отца, у которого такой же уклад ценностей, что у Кира, но он был бессилен.

— Камил, всё нормально? — спросил, обеспокоенно глядя на меня майор.