Хулиганка

После фестиваля в Румынии я с Московским мюзик-холлом оказалась в Польше, где в представлениях или спектаклях принимало участие помимо меня еще много артистов. Ох, и веселое же время было тогда! В Варшаве на одном из спектаклей за кулисами, где переодевались солисты-женщины, Людмила Гурченко попросила каждую из нас снять с себя все золотые и бриллиантовые побрякушки. Надев все это разом на свои руки, она сказала: «Пойду убивать поляков, пусть видят, какие русские богатые». Следующая артистка была цыганского жанра Рада Волшанинова, она проделала все то же, затем на очереди были я и кукловод Марта Цифринович. Я не знаю, что чувствовали в тот момент поляки, сидящие в зале, но мы почему-то испытывали истинное удовольствие. А главное — это было весело!

Вообще, если говорить о том, как в ту пору артисты ездили за границу, то смешнее нельзя было ничего придумать. Все приезжали с полными сумками, набитыми консервами, пакетами со всевозможной снедью, чтобы не тратить деньги на питание, а на суточные купить шмотки.

Как только коллектив мюзик-холла появлялся после спектакля в гостинице, напряжение электричества в сети падало, а порой свет вообще вырубался. Да и как можно было выдержать такое количество электрических приборов?! Поляки все знали, но молчали как Штирлиц. Идешь по коридору и носом чуешь — в этом номере жарят картошку, тут варят суп грибной, там готовят кофе и т. д.

Я фактически не успела запастись необходимыми продуктами, потому что только что приехала из Румынии, но меня постоянно подкармливала чудная Марта Цифринович, а чаще всего мы собирались в номере у великолепных артистов и прекрасных людей — Николая и Рады Волшаниновых. Все время с нами была Люся Гурченко, которая постоянно пыталась меня воспитывать, но из этого ничего не получалось. Там же были тогда и Олег Анофриев, и Афанасий Белов, и Лев Шимелов. А возглавлял Московский мюзик-холл великолепный художественный руководитель, умный и знающий человек, Александр Павлович Конников. Не могу также не вспомнить талантливого балетмейстера Давида Плоткина.

Спектакль сам по себе был очень интересен, со множеством номеров, как я уже отмечала раньше, и даже животные принимали в нем участие. Помню, что на сцену выводили живую лошадь, а Афанасий Белов должен был по сценарию спектакля в этo время произносить монолог. Так вот однажды в Варшаве вывели большого жеребца, который, видимо, от длинной дороги, пока его везли, не удержался и все сделал прямо на сцене во время спектакля. Афанасий Белов от неожиданности забыл весь текст, который должен был произносить.

ГЛАВА IX Кино и песни

Я уже говорила, что, возможно, не раз буду возвращаться в своих воспоминаниях к работе в тех или иных коллективах, но разговор, который пойдет сейчас, особый — это разговор о кино, то есть о песнях, которые были записаны мною к кинофильмам, и о людях, которые, разумеется, были главными героями всего происходившего, и, я думаю, что вам будет небезынтересно узнать об этом.

Первый опыт записи песни к кинофильму я приобрела, еще сотрудничая с Я. Френкелем. Об этом уже шла речь. А в то время, когда я работала в оркестре Ю. Саульского, произошло одно примечательное событие в моей жизни.

«А. Зацепин и Л. Гайдай просили спеть песню

«Где-то на белом свете…» очень просто, но я не согласилась»

Это было начало лета, какой именно месяц не помню, но начало. Концерты оркестра проходили в саду «Эрмитаж» — это была очень популярная концертная площадка тех лет, и в перерыве, то есть в антракте, ко мне подошел мужчина и представился: «Я композитор Александр Зацепин, хотел бы, чтобы вы, Нина, записали мою песню к кинофильму». Мы договорились встретиться на киностудии Мосфильм», куда я в назначенный час и приехала. Быстро посмотрев песню, я была готова к записи в киностудии. Несколько раз ко мне подходил Зацепин и говорил: «Нина, пожалуйста, спойте это очень просто. Ведь эту песню будет петь девяти-десятиклассница Наташа Варлей, и если можно, то спойте ее, как вы пели «Любовь-кольцо» Френкеля».