Хулиганка для Маньяка

– Ничего у меня нигде и ничего не трепещет! – огрызаюсь.

– Значит мне показалось? Хорошо. Тогда я сейчас приеду. Завалю тебя на диван, доберусь до твоего члена, – жадно проводит языкам по ярким губам, – ты ведь не против?

– Я же сказал, что нет! – получается гораздо жестче, чем планировал.

Она снова ржет:

– Да ты однолюб, Крапивин!

– Кристин, иди на хрен!

– Ты сам мне написал, – невозмутимо напоминает она.

– На хрен! – повторяю.

– На свадьбу позовешь? – не унимается она.

– Никогда! – скидываю звонок, чтобы не видеть ее глумливую физиономию.

Никаких свадеб!

…Потому что это не моя невеста, а брата.

Со стоном падаю на подушку. Блин, неужели все настолько очевидно, что даже бывшая без труда через экран все определяет? Полная засада.

Мысли снова крутятся вокруг Матвея и его Верочки. Я думаю о них, вспоминаю, как сидели напротив и ворковали, словно голубки. И в какой-то момент позволяю себе фантазии относительно того, что будет если ее отбить у Мета.

Неправильные фантазии, грязные, порочные. Они никогда не станут реальностью, потому что брат важнее. Я хочу, чтобы он был счастлив…но все равно фантазирую, как она уходит от него ко мне. Мне чертовски стыдно, но остановиться не могу.

В понедельник прусь на работу, как на каторгу. Когда такое было? Никогда! Я кайфую от своей работы, наслаждаюсь каждой секундой, живу идеями, ставя перед собой амбициозные цели.

Это в обычное время. Не сегодня.

Сегодня я унылое говно, которое мечтает отлежаться где-то углу, и чтобы никто его не трогал.

Если бы кто-нибудь, когда-нибудь сказал мне, что такая фигня может твориться из-за каких-то там чувств, я бы рассмеялся ему в лицо. Сейчас ни хрена не до смеха. Меня реально выворачивает от ощущения беспомощности и дичайшего дисбаланса.

Что люди делают в ситуациях, когда на одной чаше весов семья, а на другой свои собственные чувства? Отступают? Или борются за свое?

– Андрей Валентинович, – Вера врывается в кабинет, как тайфун, – доброе утро.

– Доброе, – встречаю ее суровым взглядом.

Уволю. Точно уволю. Подожду еще недельку, другую – вдруг отпустит, и если нет, то пусть Матвей ее забирает, иначе добром все это не закончится.

– Ваш кофе, – ставит передо мной полную до краев чашку. Потом достает из-под подмышки блокнот и ждет поручений. Ни словом, ни взглядом не показывает, что помнит о вечере с родителями. За это ей большой и жирный плюс. Другая бы непременно показала, что теперь мы в одной лодке, почти родные, а у Верки все строго – на работе работа.

Становится немного легче.

– У нас наклевывается большой заказ.

– Что от меня требуется? – она тут же с готовностью раскрывает свой блокнотик.

– Подготовить презентацию. Данные я тебе пришлю.

Вера сосредоточенно кивает:

– Все сделаю, не переживайте.

Я переживаю исключительно о том, как не сорваться рядом с ней. Потому что пока она пишет, я пялюсь на нее, как блаженный идиот. На длинные ресницы, на то, как забавно двигается кончик носа, когда она сосредоточенно жует губы, на ямочку на подбородке. А еще на тонкие ключицы, которые видны в разрезе блузки, и на то, как пуговица на груди натягивает ткань. На ее руки с тонкими изящными пальцами. На одном из них кольцо. Точно такое же как у брата.

Колет в бок, но я продолжаю смотреть. А когда поднимаю глаза, сталкиваюсь с ее серьезным взглядом.

– Задание понятно? – хрипло спрашиваю, из последних сил удерживая маску начальника.

– Более чем.

– Тогда можешь приступать.

Она рассеяно кивает и уходит в приемную, а я сижу, откинувшись на спинку кресла и таращусь в потолок.

* * *

Я пытаюсь сосредоточится на работе. Вроде получается. Примерно до перерыва, а в обед случается бедлам. И начинается он с того, что ко мне врываются парни из программирования.

– Андрей Валентинович, – Мишка Потапов начинает бодро и с такими нотками, будто пакость какую-то собирается предложить. – Вы же помните?

Обожаю такие вопросы. Что я помню? Все ли сделал на рабочем месте? Надел ли трусы? Или что?

– Не уверен, – хмурюсь, особенно когда вижу Верочкину физиономию на заднем плане. Ушки на макушке, слушает, аж шею вытягивает. Лиса любопытная.

– Ну как же, – вторит Славка Долгов, – в пятницу. Двадцатое.

Говорит с придыханием так, будто это просто какая-то сакральная дата.

Хлопаю глазами, как дурак.

– Днюха у нас, —Миха закатывает глаза, а друг его неразлучный сурово хмурится, но глаза веселые:

– Я же говорил, что забудет. Каждый год напоминаем, и каждый год как первый раз слышит.

– Пардон, – развожу руками, – склероз и старческие деменции.

Они смеются.

– В общем, вы приглашены. Как всегда, арендуем дом. Шашлыки, сауна, бассейн. Отказ не принимается.

– Я и не собирался отказываться.

Гулянки с коллегами всегда проходят на ура и прекрасно укрепляют командный дух.

– Отлично. Будут все! Даже Ольга Алексеевна сказала, что придет.

Бухгалтерша у меня огонь. Чопорная, суровая, как Фрекен Бок, но как коньячка под шашлычок бахнет, так зажигает хлеще всех остальных вместе взятых. И в бассейн с разбегу сиганет, и ламбаду станцевать может, в конкурсе кто больше шотов бахнет запросто победит.

– Отлично, – я киваю.