Хулиганка для мажора

— Или может, мне сразу все грехи твоему папочке отпустить?! Всех простить за то, что изгадили нашу жизнь?! Ты такой меня представляешь?! — Она скривилась и ткнула в меня указательным пальцем. — Крылья ангельские у меня за спиной увидел?! Нет их там! Я не добрая девочка! За своих близких я буду рвать и метать!

Ее грудная клетка ходуном ходила. Кажется, все вибрации мне передавались. Стало так тошно от происходящего, что я отступил. Не всегда слушал отца, но его слова вспомнил.

— Уходи.

Настя уставилась на меня, как на идиота. Открыла рот, но тут же закрыла. Наверное, думала, в чем загвоздка. Почему я так поступаю?

— Что? Вот так просто отпустишь меня? Опять?

Она сложила руки на груди и дырявила меня ненавидящим взглядом. Как бы руки не чесались притянуть ее к себе, я стоял на месте. Пожал плечами и отошел к отцовскому креслу. Буквально рухнул в него, стараясь расслабиться.

— Я удалю видео с камер. Никто не узнает, что ты была здесь.

— Не поняла…

— Уходи, сорока.

Скромная-Громова медлила, а я зубами скрипел, прокручивая слова Кирилла Максимовича в голове. Чтобы выиграть большую битву. иногда лучше проиграть в маленьком сражении. Эти его слова сейчас были очень актуальны. Били по моим закипающим мозгам. Убивали остатки гордости.

— Это ничего не меняет.

— Я знаю. — Поднял на нее взгляд и произносил фразы спокойным, даже холодным тоном, как всегда делал отец, чтобы меня смотивировать на эмоции и нужные ему действия. — Можешь и дальше меня ненавидеть. Преследовать тебя не стану.

— Тогда зачем все это было?

— Игра. Притворство. Ты же сделала выводы, сорока. К чему задаешь глупые вопросы? От моих ответов ничего не изменится, но ты из-за своей упертости упускаешь важные детали.

— Но ты о них не скажешь?

— А нужно?

Снова тишина. Решающими ударами мои надежды разбивает. Скромная фыркает, после чего разворачивается и уходит. Я сижу в напряжении и, только когда входная дверь громко закрывается, опускаю плечи. Нет. Это не расслабление. Огорчение, чтоб его. Я ждал от нее совсем другого. Не этого…

— Саш, ты меня слышишь? — Отец щелкает пальцами у меня перед глазами, и я невольно вырываюсь из воспоминаний. — Что с лицом? Ты без неприятностей прожить не можешь? Мне ждать очередного звонка от коллег?

— Нет. Поскользнулся, упал, очнулся, гипс.

— Так значит?

— Да. О чем ты еще хотел поговорить?

Стою перед его столом, словно котенок, испортивший новые тапочки. Внутренне состояние соответсвует данному описанию. В точности. До микродеталек.

— О твоей девушке, которая свалилась на наши головы неизвестно откуда. До тебя хоть доходит, в каком свете ты меня выставил перед Зауровым?

— Да.

— Больше ничего не скажешь?

— Добавить нечего, ваша честь.

Отец резко поднимается и нависает над столом, как коршун над добычей.

— Не знаю, что на тебя нашло, но ты сейчас, — он прочищает горло и разминает мышцы шеи, пока я наблюдаю за его злым взглядом, — незамедлительно исправишь ситуацию. Мне все равно, что ты выдумаешь, и как солжешь. Сказка должна убедить Заура, иначе…

— Иначе что?