Во мне что-то оборвалось. Я моментально села, посмотрела по сторонам, отметив, что никто нет поблизости, и, схватив ее за руку, задирая рукав платья, демонстрируя исколотые вены, гневно выдала:
– Вот это – не дело. Сдохнешь когда-нибудь. Что, надоело жить?
Она в шоке посмотрела на меня, а потом плачевно выдала:
– Но ты же…
– Что я?
Глаза вышли из орбит. Что, Ирина еще и наркотой увлекается? Не много ей будет? Надоело, если честно. Уже хотелось скрыться отсюда.
Не, меня тут все раздражало.
Понимая, что не стоит лезть со своими советами, я проговорила:
– Плевать на меня. Разговор о тебе. Ты зачем себя так травишь? Ты же наркоманка.
– Я иногда… – начала она, выдергивая руку.
– Нет, я наблюдала за тобой и видела резкие перемены. Ты каждый день употребляешь что-то.
– Я… мне просто больно и они помогают.
– Почему тебе больно?
– У меня сильные головные боли. Такие, что дышать не могу.
– А к врачу ходила?
– Нет. Если отец Руслана узнает, что его сноха страдает…
– Они никуда не денутся. Поверь. И нечего позволять с собой обращаться, как с тряпкой.
– Но ты…
– Разговор о тебе…
– Я не смогу.
– Слушай, можно пройти обследование на острове. Втихаря, чтобы никто не знал.
– Да? Они помогут? – столько надежды было в ее глазах, что не могла уже идти на попятную. Нужно помочь.
– Конечно, только это дорого выйдет.
– Я… у меня есть карта. Только как они проверят? После того как я… принимала…
– Ничего, пусть посмотрят голову, МРТ там или еще что, а с наркотой ты должна решить.
– Это легкая…
– Да хоть сложная – итог один.
– Маша! – послышался громкий голос Руслана.
Девушка вздрогнула и моментально поднялась, но я задержала рукой, напоминая ей:
– Перестань так себя вести. Ты вроде как тоже богатая невеста. Будь увереннее.
Она непонимающе посмотрела на меня, не скрывая волнения и надежды, и поторопилась к парню. Смотрела на гада, который шарил по моему телу, сожалея, что теплую кофту не взяла, а то уставился.
Улыбнулась ядовитой улыбочкой и легла дальше. Что же… сходим, раз обещала. Понимала, что Ирина никогда бы так не поступила, но не могла я просто вот смотреть, как эта дура себя гробит.
Глава 11
А все начиналось благородно. Бояров весь такой при параде явился: в костюме и с цветами. Улыбнулся и сказал, что приглашает в ресторан. У него есть для меня сюрприз и через двадцать минут он зайдет за мной.
Десять минут заставляла себя пойти с ним, остальное время копошилась в сумке, выкидывая вещи, в поисках чего-нибудь нормального. Одно радовало – поем. Отмечу – мне ужасно нравилась еда в ресторане. Еще как нравилась. Тем более на халяву и уксус сладкий.
И вот я в черном платье с открытой спиной невероятно короткой длины и в туфлях на шпильках встречала его у двери. Челюсть у него отпала, поэтому пожалела, что хвост не стала делать. Он бы не заметил. А так как лахудра – растрепанная пошла – то есть с распущенными, которые мне вечно мешали. Но пришлось – я же Ирина… пока на острове. Успокаивало, что это временно. Заставляла себя считать, что это отдых за счет Антонова, а потом… этот хитровымудренный торговец выплатит мне компенсацию. Никуда не денется. И все – свободна. Надеюсь, больше его не увижу.
Все шло нормально. Устрицы бесподобные. Кстати! Да и все, что было в тарелках. Нечто! Салаты изумительные. Вино потрясающее. А потом пошли странные изменения в теле. Точнее – я стала улетать, все рецепторы заработали в сумасшедшем режиме, желая найти партнера. Я не говорю про состояние тела. С каждой секундой понимала, что чувствительность все сильнее и сильнее. Соски буквально врезались в ткань платья. Кстати, это платье без бюстгальтера. Очевидно, у сестры грудь тоже не фонтан. Но зато бегать просто отлично, ничего не трясется. Всегда так себя успокаиваю.
В общем, когда заметила, что женишок-то ничего так и с ним бы можно было уединиться, чтобы успокоить невыносимое состояние тела, поняла, что дело тут нечисто. С чего это у меня такая дикая потребность в сексе и прямо внезапно после ужина и вина?
– Милая, предлагаю продолжить у меня в номере. Представь – фрукты, вино, звездная ночь и мы, разгоряченные и уставшие, на кровати.
Нет, так не пойдет. Если выживу, куплю этой мерзости, которую он мне подсыпал, и закрою его одного в комнате. Пусть на стену лезет и придумывает варианты. Может тогда поймет, как нехорошо опаивать отравой.
Наклонила голову, взирая на белоснежную скатерть, с силой дергая ткань платья. С яростью оттягивала его, желая избавиться. Оно сдавливало, оставляя болевые ощущения.