Хулиганы города Китежа. ч.2 Дебильный демон

Симеон, нахмурившись, даже отложил дольку дефицитного сервелата. Пришлось рассказывать со всеми подробностями. О том, как пришёл отрок в церковь, как стоял под образами никак не выказывая неприятия или неудобства. Как его староста пыталась обратить на Путь Истинный, рассказывая о Христе. Как сам отец Серафим подключился к обращению отрока в Веру. И как в конце концов всё испортил Дудочник, явившись в самое неподходящее время — тогда, когда, казалось бы, вот-вот и отрок решится, Обратится, Уверует!

С досадой вспоминал, как наблюдал за удалением Дудочника с его «добычей» - мальцом, который мог бы стать... но теперь уже никогда не станет Святым. Ведь не обратили же! И ведь душа... душа у этого отрока была чистая!

Серафим оглядел своих братьев во Христе. Симеон застыл хмурый, о чём-то напряжённо размышляя и рассеянно оглаживая свою всегда аккуратно остриженную бородку. Софроний же аж перегнулся через стол слушая. И в глазах его застыла почти отчаянная, но надежда. «Почти»... вот в том и беда, что «почти»! Даже Софроний понимал это и лицо у него попеременно отражало внутреннюю борьбу отчаяния и надежды: «А вдруг!». Ведь были же случаи! Были! Когда кто-то из колдунов обращался в Веру и начинал творить чудеса. Но, к сожалению, слишком уж мало их было за все эти столетия, прошедшие с Крещения Руси. Мало! Всего-то... два. И всё равно! Ведь творили! И пусть силу свою пускали в ход редко, но со Славой! И вот сейчас... сейчас был случай. И, похоже, упущен!

А если!...

Симеон, очнулся таки от своих дум, хлопнул по столу своей холёной ладонью, и изрёк:

- Доброе дело замышлено! Может и придёт чадо в лоно Матери Церкви. Но, други, всё ныне очень плохо... Особенно с колдунами, что на службе у бесовской власти! Даже если такое чадо уверует и захочет обратиться, не всё так просто... Есть, есть ещё отроки из колдунского роду, что почти уверовали... есть! И есть, потому, надежда. Есть в нашем приходе такой. И благо великое, что он остался без родителей и вовремя попал в церковь. У нас его пытались много раз отобрать, но не вышло! Не допустили мы того, чтобы сие чадо снова попало в руки служителей Нечистого! Ныне он в семье, кто их нечестивому роду никак не принадлежит и являются те люди благочестивыми православными верующими. И то... всё равно колдунишки яростно борются за душу его. Всеми доступными средствами. Но как бы то ни было, крепок он в Вере... уже! Но видно, что рвут его душу на части - одна к богу стремится, а другую, колдуны к себе тянут.

Симеон чуть помолчал, видно, собираясь с мыслями. И молвил.

- В младенчестве с этим несчастным обошлись несправедливо, и поэтому Благий Бог помог ему Сам, вмешавшись в его жизнь без усилий с его стороны. Однако молитесь за него, потому что колдуны со всеми бесовскими полчищами ведут против него войну. Раз они воздвигают такую брань против меня — когда он приезжает ко мне и просит помощи, — то насколько большую брань они ведут против него самого! Когда священники читают над ним заклинательные молитвы, вены на руках у несчастного лопаются и течёт кровь. Бесы страшно мучают несчастного юношу, а ведь раньше, когда он водил с ними дружбу, они не делали ему ничего плохого, а только помогали ему и выполняли все его пожелания. Молитесь. Однако и самому ему сейчас надо быть очень внимательным, потому что в Евангелии написано, что нечистый дух, выйдя из человека, «Идет и поймёт с собою семь иных духов лютейших себе и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом».

Софрония прошибло. Аж прослезился. Но мысли его занесло, почему-то.

- Э-эх! Помню я... Помню!... Помню, как пришли германцы к нам, воевать большевиков...

Он на несколько секунд замолчал. Закрыл ладонью лицо и помотал головой.

- Ведь они и против колдунишек наших... Ищ-що как воевали!

Симеон мелко закивал на его слова и вставил своё:

- У них даже целое подразделение было, что гонялось за ведьмами и ведьмаками. Уничтожали их везде, где найдут.

- Точно! - молвил Софроний и сильно понизив голос, скороговоркой, как тайну, - У нас, В Псково-Печерском... как увидели что мы за Христа, так сразу же облагодетельствовали, помогли! Вернули святыни православные. Всё делали для Святой Матери-Церкви! Крёстные хода устраивали мы... Никак не мешали германцы... помогали! Я понимаю, что ныне, при этой власти бесовской, вспоминать-то это зазорно. Но ведь было! И святые отцы нашей церкви германцам помогали, дабы спасать души людские от греха атеизма и большевизма!...***