Хулиганы города Китежа

В учительской не было вездесущего запаха мастики, так как это помещение одно из немногих в школе, где паркет был покрыт лаком. Размером оно было со стандартный класс, только у стен стояли два дивана а посреди сдвинутые сейчас вместе столы, за которыми сидела представительная компания. Впрочем, кое-кто ещё не успел усесться -- вошедших перед ними представителей милиции, цокая высокими каблуками как коза копытами, виляя своим обширным задом, усаживала на почётные места самолично директриса школы -- Муза Григорьевна Дубовая.

Директрисе уже давно было за пятьдесят. Но она продолжала молодиться, применяя тонны косметики, которой её снабжал всё тот же Шпинёв-старший. И ярко-рыжий, возвышающийся башней над головой, импортный парик -- тоже был подарком от него.

Вообще для Коли директриса школы представляла отдельный объект для ненависти. Он хорошо помнил, очень неприятную историю, когда пришедших к ней жаловаться на Шпинделя знакомых Колиных младшеклассников, она уже через полчаса "сдала" в беседе самому Шпинделю. Назвав обоих бедолаг пофамильно. Причём вся её "профилактическая беседа" свелась всего-то к повторяемой через предложение фразе "ну ты же понимаешь, что так нельзя!".

Вполне естественно, что уже через двадцать минут после такой "профилактики" и "наказания", озверевший Федька выловил жалобщиков и жестоко избил. Да, те младшеклассники, поступили "не по-пацански", так грубо "заложив" Федьку директору. Но у тех просто не оставалось никакого выхода так как Шпиндель их регулярно грабил, а родители дрожали перед "всесильным начальником" - его папой.

Впрочем и сейчас, только-только усадив с угодливой улыбочкой прибывших милиционеров, директриса, стрельнув "строгим" взглядом на прибывших учеников, отправилась на своё "председательское" место за столом.

Коля наконец обвёл взглядом сидящих перед ним взрослых.

Посередине восседала директриса. Справа от неё -- двое из милиции. Слева -- неизвестный дядечка лет сорока, в серой тройке, с непроницаемым лицом закоренелого бюрократа, как такой типаж любил обзывать папа. Рядом с ним сидела зам директора по воспитательной работе, и по совместительству парторг школы. И с другой стороны от директора - группа незнакомых людей непонятной ведомственной принадлежности. Впрочем на двоих были депутатские значки.

Отдельно на диване, не за столом, сидели родители из Родительского Комитета. С ними же, Коля заметил и папу.

Папа строго посмотрел на сына и кивнул в сторону стола, занятого, как теперь ясно, комиссией.

"Делать так, как она скажет!" - услышал Коля "тихую речь" отца.

"Кто?" - мимолётно удивился Коля, но тут же вдруг обнаружил сидящую с края, с торца составленных столов, маму Иры.

"Она что, до этого времени поставила отвод глаз? Зачем?!!" удивился он ещё больше.

Видно "думал" он слишком громко, так как Ирина мама сдержанно ухмыльнулась и, взглядом показав на сидящих представителей детской комнаты милиции, сама в ответ просигналила.

"Пока я прямо не спрошу фамилию или имя вашего обидчика, никаких фамилий и имён не называть!".

У Коли отпала челюсть. Растерялся. Но тут же получил резкий толчок в бок от Иры. Та грозно, как только могла глянула на Колю:

"Делай как сказано!".

Коля рефлекторно кивнул Ире и посмотрел на комиссию.

Милиционерша только-только заметила "белобрысое недоразумение" и вздрогнула.

"Ну точно отвод глаз ставился! - резко успокоившись уверился Коля. - А по сравнению с мамой Иры, эта тётенька действительно проигрышно смотрится".

Как бы ни стройнила форма, но лейтенантша выглядела как раздобревшая лошадь рядом с поджарой, стройной... Лисой! Даже небольшой рост Людмилы Зверевой, в сочетании со строгим деловым женским костюмом делавшим её похожей на школьницу, почему-то это "лисье" впечатление подчёркивал.

"Действительно... может поэтому маму Иры назвали Белой Лисой?" - подумал Коля.

"Поэтому!" - раздалось ворчание на "тихой речи" справа.

"Я что, так громко думаю?!" - спросил он у Иры.

"Ещё как! Тебя что, не учили управлять тихой речью?" - ответила Ира.

"Учили но мало".

"Соберитесь! - последовала команда от мамы Иры. - И ничего не бойтесь! Вы -- правы! Но это ещё надо доказать".

"Так тут что... представление, а не комиссия намечается?!" - Изумился Коля, до которого наконец дошёл главный посыл.

Видно все давно были друг другу представлены, так как милиция лишь молча кивнула в обе стороны и достав свои папки приготовилась слушать что за дело тут будет разбираться. Впрочем, по их же репликам в коридоре, ясно что о вчерашнем избиении Шпинделя и его банды.

Коля оглянулся. Завуч по учебной части, пока прибывшие рассаживались, куда-то ушла тихо затворив за собой дверь и теперь он с Ирой стояли одни посреди помещения, напротив комиссии. Если сказать, что Коля почувствовал себя неуютно -- ничего не сказать.

Кстати и странное местоположение мамы Иры -- в торце президиума, как у секретарей -- тоже сбивало с толку. Коля уже бывал на подобных разборках хулиганов на комиссии, правда как свидетель. Потому и запомнил, что ведущие обязательно поближе к середине сидят. Но никак не с краю.