Хулиганы города Китежа

Папа ухмыльнулся, открыл, было рот что-то сказать, но передумал и с хитринкой во взгляде стал наблюдать за сыном и бабушкой.

- Да уж... Впрочем, надо бы Элю дождаться чтобы окончательное решение принять. А то без неё как-то нехорошо. Посему...

- Да! Кстати! - прервал папа бабушку. - Надо бы обучить Колю контролю и распределению сил. А то ведь и до беды недалеко. Я считал, что вы этому уже обучили.

- Когда бы я могла его обучить? Нас также как и вас последний месяц гоняют по району как сидровых коз!

Папа сделал печальное лицо и снова тяжко вздохнул.

- Тогда придётся Коле спать мало. На ближайшие месяц-два.

- Что-о?!!!

- Это будет тебе наказанием. - хором, выговорили папа с бабушкой. Переглянулись и ухмыльнулись.

- А ты думал, что если нарушаешь категорические запреты, то тебе всё сойдёт с рук? - приподняв бровь бросил папа. Коля нахмурился и снова опустил взгляд на узоры половика.

- И я тебе говорила, что Перуновы Огни -- не шутка! - сказала бабушка. - Ещё чуть-чуть и ты бы сорвался. А там...

- Что, сгорел бы? - со страхом спросил Коля оторвавшись от созерцания поля.

- Мог бы сгореть. - кивнула бабушка. - Но так как у тебя специализация "жизнь" могло бы случиться и кое-что похуже.

"Пугает. - сообразил Коля. - Если бы угроза была настолько реальной как она говорит, то меня бы уже отлупили так, что сидеть в ближайшие дни было бы затруднительно. Но... Всё-таки угроза есть, если пугают. Хреново! Однако... что же это такое "похуже чем сгореть"?".

В комнате воцарилось тягостное молчание. Папа с бабушкой сверлили взглядами Колю, а Коля... Коля постепенно успокаивался. Не зря же папа бесконечно повторяет, что бояться надо только тогда, когда реально опасно. А что теперь? Те самые огни -- уже пропали. Давно. Даже сияния не осталось. Сила восстанавливается. И успокаивается. Ведь чувствуется как! Да и бабушка говорила именно о перенапряжении. А перенапрягаться в ближайшее время не предвидится.

Вот завтра... Завтра и буду бояться. Ведь в школе появится битый Шпиндель с компанией. И что-то надо будет придумывать, чтобы не оказаться битым. А бить будут. Особо жестоко. Мстить за страх, за унижение. За ДВОЙНОЕ унижение, так как их побили не какие-то ровесники или вообще "старшаки", а "мелкота".

- Завтра же пойду в школу. - почти что отозвался на Колины мысли папа отказавшись от прежнего заявления про субботу. Но говорил он бабушке. - Мне назавтра всё равно дали "отходную". Чтобы восстановился и проветрился. Вот и пойду "зубы точить" об педколлектив школы. А то, что я с аурой -- переживут.

- Но ты там не перестарайся! - усмехнулась бабушка. - А то получится как тогда...

- Это когда?! - вздёрнул брови папа.

- Да когда ты в парткоме огнём выдохнул. На секретаря отдела пропаганды.

Папа рассмеялся.

- Тебе смешно... - нахмурилась бабушка. - А отдуваться, за твою вспыльчивость и "воспламенимость" мне пришлось. Как главной по ковену. Сколько там пены из огнетушителя на того партейца перевели?

- Много! - сквозь смех сказал папа. - По самые брови залили. Вместе со столом.

- Вот и не надо воспламеняться! А то ещё и школу, не ровён час, восстанавливать придётся... А не только какой-то там слегка обгоревший стол местного бюрократа...

- Ну он был сильно не прав! - примиряюще высказался папа. - Да и восстанавливать пришлось только обивку на столешнице. Я управился за минуту. Всего-то делов.

- Ага. После большого скандала.

- Вот только что с тобой делать? - внезапно повернувшись к Коле вопросила бабушка.

- Э... Ну... Если меня не будут пытаться убить в школе разные... старшаки**... Мне и незачем будет колдовать.

(** "старшаки" - жарг. сокращение от "старшеклассники")

- Резонно! - нехотя признала бабушка. - Но всё равно! Ты нарушил запрет, так что спать тебе на ближайшее время придётся меньше, а вместо сна - тренировки!

Коля воспринял эти угрозы как прогноз погоды -- всё равно уже не отвертишься, да и тренироваться он всегда "за"! А то ведь нихрена не знает, и мало что умеет. Так -- что-то нахватался когда родители его учили... когда вспоминали, что надо бы его чему-то поучить... и из неудобочитаемой книги, что у Андрея Зорина лежит. Вот только за счёт сна...

Коля тяжко вздохнул и вспомнил, что хотел спросить.

- Ба! - поднял он взор на бабушку. - Так, а что такое "статусные ведьмы"?

Бабушка и папа в изумлении переглянулись... и рассмеялись.

- Тыс-смотри! Отрок совсем страх потерял! - сказала бабушка отсмеявшись.

- Ну... Всё равно же вы уже решили меня наказать.. - опечалился Коля. - А папа говорит, что бояться надо не тогда, когда неприятность ещё не случилась, и не когда она уже случилась. А когда есть.

Взрослые переглянулись.

- Всё равно Элю ждать. - сказала бабушка. - Можно и просветить дражайшего внука. Садись уж!

Коля опустился на диван и приготовился слушать. Хоть и сказал, что бояться уже поздно (или рано), но напряжение его не покидало. Даже сидел он так, как будто лом проглотил. Он чуял, что всё ещё только начинается, а его вопрос, точнее ответ бабушки на него, лишь заполнение времени ожидания мамы.