Хулистан

Первое – было очень тихо, непривычно тихо. Обычно в таких местах стоит сумбурный нескончаемый гул, который начинает звучать тем отчетливее и раздражительнее, чем дольше там находишься. Но в огромных залах Велиабадского аэропорта стояла внятная, полная достоинства тишина. Затем в глаза бросилось обилие портретов вождя на стенах и его многочисленные изображения в хромированных лазерных мониторах под высокими потолками. Но это как раз меня не удивило. Я уже был просвещен из своих сетевых изысканий о необыкновенной любви гюлистанцев к их незабвенному лидеру – основателю государства и правящей династии. А еще через некоторое время, уже получив багаж, аккуратно уложенный в тележку, я заметил улыбки. Все вокруг улыбались друг другу. Причем, персонал аэропорта улыбался совершенно искренне, не скрывая радости от встречи с дорогими гостями и возможности им услужить, а гости – по-всякому: кто недоверчиво, кто растерянно, а кто просто автоматически, не в силах устоять перед обаятельными улыбками добродушных туземцев. Да что говорить, таможенники – и те завлекательно щерились как сутенеры.

На выходе из багажного отделения теснилась группа встречающих с высоко вскинутыми табличками, на которых были аккуратно выведены имена визитеров. Одним из передних был усатый дядька с заметным брюшком, безжалостно заправленным в провисшие много ниже талии брюки потрескавшимся от длительного ношения кожаным ремнем. Его смуглая залысина игриво отражала радужные огни аэропортовской иллюминации. «Хариф! – понял я, прочитав свое имя. – Не очень-то он похож на «мачо». Хотя, Джоанне виднее». Этот тип тоже каким-то образом угадал меня и поспешил навстречу.

– Мистер Ганн? Разрешите помочь!

Толстячок решительно взялся за ручки тележки и энергично покатил ее к выходу.

– Как долетели? – спросил он, когда я снова поравнялся с ним. – Надеюсь, полет был приятным?

– Спасибо. Все отлично, – сдержанно поблагодарил я усача, приятно удивившись по ходу его безупречному английскому.

– Я учился в Бирмингеме. А проходил стажировку в Глазго, – добродушно улыбнулся Хариф.

– На кого, позвольте спросить? – вежливо поинтересовался я.

– Информатика. Я – программист! – ответил он несколько напыщенно.

– А почему же вы?.. – но мне показалось неловким закончить вопрос.

Хариф лишь хитро усмехнулся:

– Я вполне доволен своей работой. Я очень люблю работать с людьми!

Мы как раз подошли к большой стеклянной двери. Прозрачные створки разлетелись – и на нас пахнуло свежестью разомлевшей под солнышком травки и густым ароматом весеннего букета цветов.

– Добро пожаловать в Гюлистан, дорогой мистер Ганн! – неожиданно воскликнул гид, пропуская меня вперед. – Уверен, что дни пребывания в моей стране будут самыми незабываемыми в вашей жизни!

Я в недоумении обернулся на громогласное приветствие, несколько более патетичное, чем принято в столь обычных ситуациях. Но сразу и улыбнулся милостиво: лицо смуглого толстячка прямо-таки светилось гордостью за свой прекрасный край и радостью за меня – желанного гостя, получившего счастливый шанс вкусить прелестей здешней райской жизни. Впрочем, и погода располагала к благодушию.

Открывшийся нашим взорам пейзаж не мог оставить равнодушным своими благостными красками даже меня, видавшего виды туриста. Я с удовольствием глубоко вдохнул ароматного цветочного воздуха и с еще большим удовольствием выдохнул, смачно сплюнув под ноги. Последнее действие вызвало легкую гримасу досады на лице моего гида, промелькнувшую мгновенной тенью в области вздувшегося надбровья и просквозившую тут же в спасительные складки смущенной улыбки. Гюлистанец стыдливо сглотнул и преданно заморгал глазами в ответ на мой вопрошающий взгляд.

Я огляделся внимательней. День был солнечный, безветренный, прямо как на Гавайях в октябре. Аэропорт располагался в самом центре обширной долины, окруженной невысокими холмами, переходившими по горизонту плавно изогнутыми линиями в густо-фиолетовые пятна мощных горных кряжей. Сама площадь представляла собой огромный замысловатый цветник с фонтанами, там и тут метавшими в бирюзовое небо каскады радужно искрящихся водяных струй. Лицезреть это показное великолепие было, конечно, гораздо приятнее, чем скопление машин на огромных автостоянках, которые обычно устраивают перед аэропортами. Пешеходные дорожки, вымощенные веселой орнаментальной плиткой в красно-сине-зеленых тонах, тоже бодрили. А новенькое покрытие подъездной дороги и расходящихся от нее веером на запад и восток автобанов, солидно лоснившееся под ласковым майским солнцем, даже приятно удивило. Повсюду вокруг – порядок, чистота и даже некоторая роскошь, явно намекающие на стабильное благополучие и надежность, так что сразу подумалось, что права была Джоанна: Гюлистан – страна цивилизованная!

– А далеко до города? – спросил я гордо сиявшего Харифа.