Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке

Лишь 29 мая 1868 г. русские войска встретили главные силы повстанцев у станка Дубининского близ современной станции Дальневосточной железной дороги, носящей, кстати, то же название. Китайская рать была рассеяна, однако из-за нерешительных действий начальника отряда, командира Уссурийского казачьего батальона подполковника Н.Ф. Маркова, трем сотням хунхузов удалось не только уйти на китайскую территорию, но и увезти 10 возов награбленного добра. Преследование мелких хунхузских шаек на территории края продолжалось до середины июля 1868 г.

Лейтенант А. А. Этолин со своими людьми фактически вынес на своих плечах первый этап кампании, вошедшей в историю России под именем «Манзовской войны».

Начальство не поскупилось на награды: командир «Алеута» получил золотое оружие, орден Святого Владимира и производство в очередное звание.

А как же Аскольд? На острове сокровищ, увы, ничего не изменилось. В августе 1873 г. корвет «Витязь» зашел в бухту Наездник на острове Аскольд. На том самом берегу, где за пять лет до этого моряки «Алеута» отбивались от наседающих китайцев, команда корвета насчитала до тысячи старателей-«манз», занятых тем же самым противозаконным промыслом! Не успел «Витязь» отдать якорь, как из бухты в разные стороны устремились два десятка больших китайских джонок, чьи пассажиры явно не были заинтересованы в близком знакомстве с русскими военными. Обеспокоенное областное начальство поспешило отдать право на разработку островного золота купцу И.И. Кустеру. Новый владелец начал с того, что отправил на остров охрану и назначил управляющего прииском. Им стал человек, весьма известный в истории Приморья. 34-летний уроженец царства Польского Михаил Янковский был сослан в Сибирь за участие в восстании 1863 г. Водворенный на поселение бывший дворянин не пал духом и занялся чисто сибирским бизнесом — добычей золота. Затем были участие в научных исследованиях на Амуре и жизнь во Владивостоке. Оказавшись на Аскольде, Янковский не только быстро наладил работу прииска, но и завез на остров небольшое стадо пятнистых оленей. Быстро обжившиеся животные стали еще одним сокровищем Аскольда, обеспечив острову славу первого в мире оленьего питомника. Восстановившись в правах дворянства, Янковский в 1879 г. покинул Аскольд и активно занялся предпринимательством. Ко времени отъезда из Приморья в 1909 г. в активе бывшего ссыльного были высокодоходная ферма и книжная торговля с отделением в Никольске-Уссурийском, конный завод и кожевенное дело.

Янковскому удалось раз и навсегда очистить Аскольд от старателей-хищников и их «краснобородых» друзей. Разбойников, скрывавшихся в бараках приискового поселка, начальнику удалось выявить благодаря подсказке старшин рабочих артелей: руки хунхузов, не знакомых с киркой и заступом, не знали трудовых мозолей…

Последнее яркое событие в истории острова Аскольд было связано с Русско-японской войной 1904–1905 гг. Еще в 1892 г. командование Владивостокской крепости оборудовало на выгодно расположенном острове передовой наблюдательный пункт, связанный с материком телеграфным кабелем. Эффективность этой меры подтвердилась 22 февраля 1904 г., когда к Владивостоку подошла эскадра японских броненосных крейсеров адмирала Камимуры. Пост на острове Аскольд сообщил о приближении неприятельских кораблей за три часа до их появления в виду крепости. Наблюдатель-телеграфист Андросов получил за бдительность Георгия.

Галльский лис в хунхузском курятнике

Весна 1868 г. выдалась горячей. Молодой русской администрации Уссурийского края за восемь лет своего существования доводилось преодолевать всякие трудности, но такое… Словно бес вселился в уссурийских китайцев. «Манзы» и раньше не слишком радовались появлению русских в крае, который давно считали своей неотъемлемой собственностью, однако дальше мелких пакостей и отдельных стычек с поселенцами дело не шло. Теперь все было по-другому: объединившись, «манзы» собрали целую рать, громившую молодые русские деревни и не боявшуюся «показывать зубы» войсковым командам. Под прикрытием китайских полчищ шли хунхузы. В кипящем котле бунта их атаманы видели прекрасную возможность не только пограбить в свое удовольствие, но и отомстить ненавистным русским «капитанам», наложившим руку имперского закона на хунхузскую золотодобычу. Попытка «запереть» разбойную вольницу на приисках прибрежных островов Аскольд и Путятин провалилась — экипажу военной шхуны «Алеут», в одиночестве крейсировавшей у берегов Приморья, не под силу было уследить за обширной акваторией.