Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке

Погибая, желтуга «выплеснула» на русскую территорию целую волну преступного люда. Одна Уссурийская конная сотня уже не могла справиться с расплодившимися «братьями». В 1887 г. для отражения хунхузов были образованы летучие отряды, комплектовавшиеся казаками разных казачьих войск. 26 июня 1889 г. произошло еще более важное событие: казачье население долины Уссури и Южно-Уссурийского края, составлявшее Уссурийский батальон (с ноября 1879 г. — полубатальон) Амурского войска, было выведено из состава последнего и образовало новое, самое молодое русское казачье войско — Уссурийское. Из земель, отведенных ему в составе Приморской области, была образована особая единица — округ Уссурийского казачьего войска, разделенный на три участка. Во главе ее встал окружной начальник. 14 июля 1889 г. было принято дополнительное постановление о подчинении войска губернатору Приморской области. Первоначально временное войсковое управление находилось в Благовещенске, а после вступления в должность наказного [9] атамана уссурийцев губернатора Приморской области оно в 1890 г. перебазировалось во Владивосток. Только для действия в составе летучих отрядов уссурийцы в конце XIX в. выставляли 249 бойцов. Кроме того, в разные районы Приморской области направлялись контингента казаков Амурского и Забайкальского войск.

С 1889 г. дальневосточных станичников снабдили инструкцией по обороне от нападений хунхузов. В каждом поселении надлежало создать поселковый караул. Казаки, назначенные в караул, формировали несколько сторожевых постов с конными разъездами. Задачей караула был первый отпор разбойникам и обеспечение сбора поселкового ополчения, которым командовал станичный атаман. Однако преследование бандитов разрешалось только под командой офицера. По-видимому, это было связано с опасением, что казаки могут невзначай вступить в бой с хунхузами на китайской территории. Ополчению предписывалось направляться в район сбора полка или полубатальона.

Казаки не просто гонялись за разбойниками, совершившими то или иное преступление. Они старались завязать добрые отношения с китайскими соседями и загодя получать от них информацию о намерениях хунхузов. Впрочем, бывало в отношениях станичников с китайцами всякое. Нередко звучали жалобы «манз» на обиды, причиненные казаками. Обоснованные претензии рассматривались властями, и виновникам приходилось держать ответ. В октябре 1882 г. двое уссурийских казаков, за год до того убившие пятерых китайцев, были расстреляны, еще сорок нижних чинов и офицер долгое время были под следствием по этому делу.

Водился и еще один грех за казаками: крайне неохотно преследовали они контрабандистов, возивших из Китая сулю — так, на корейский манер, называли в Южно-Уссурийском крае китайскую водку. Уж больно жаловали станичники это пахучее и крепкое хмельное зелье. В отчете, представленном губернатору Приморской области в 1876 г., комиссар Матюнин жаловался, что сулю возят под самым носом у казачьих караулов. При этом казаков можно было если и не оправдать, то понять: бутылка сули из контрабандного маньчжурского спирта в 1891 г. стоила в крае 10–12 копеек, тогда как водка русского производства обходилась в 20, а то и 30 копеек за бутылку. Веселие Руси есть пити…

Пример бравых уссурийцев вдохновлял китайских соседей, живших вдоль русской границы, на сопротивление «краснобородым». В апреле 1896 г. в верховьях реки Мурень объявилась шайка из 15 разбойников, перекочевавшая в эти места из Айгунской области Маньчжурии. Бандиты ограбили несколько фанз, опустошив кладовые и раздев хозяев буквально до нитки. Пострадавшие пожаловались соседям. В итоге образовался отряд, настигший шайку и безжалостно истребивший всех хунхузов. Тела бандитов китайцы зарыли, насыпав в качестве своеобразного назидания высокий курган.