Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке

Имя Ли Гуя вновь оказалось в центре внимания спустя двенадцать лет. Китайцы Уссурийского края вновь ополчились против русских, причем, как и в 1868 г., рассадником этих настроений вновь стала долина Сучанa. Ли Гуй, долгое время ходивший тише воды ниже травы, в июне 1880 г. внезапно вышел из-под контроля и учинил «оскорбление действием» штабс-капитана Наперсткова, проезжавшего через Сучаннскую долину и потребовавшего от Ли Гуя лодки для переправы. Попросту говоря, офицер и казаки его конвоя были избиты китайцами. Поведение «старшины» становится понятным, если учесть, что еще в 1878 г. цинский чиновник Мугденгэ, прибывший во Владивосток из Хуньчуня для отправки в Китай тела убитого китайца, встретился с Ли Гуем и… объявил о пожаловании последнему чиновничьего звания и назначении начальником «манзовского» населения всего Южно-Уссурийского края! Ли Гуй, видимо, решил, что теперь он не обязан оказывать содействие русским официальным лицам. За своевольные действия Ли Гуя арестовали и собирались выдать хуньчуньскому фудутуну. Однако пограничный комиссар Н.Г. Матюнин, узнав, что китаец уже три с лишним десятка лет проживает в Уссурийском крае, признал его русским подданным и приговорил к высылке в отдаленные селения области. Приговор послали на утверждение областному военному губернатору, которым в то время был герой «Манзовской войны» М.П. Тихменев. После долгого рассмотрения дела в областном присутствии губернатор вынес неожиданное решение… освободить Ли Гуя. Что-то в истории с Наперстковым показалось Тихменеву странным. Разобраться в деле до конца не получалось: потерпевший от китайцев штабс-капитан уже покинул край. Получив свободу, Ли Гуй не стал возвращаться на Сучан, зато очень быстро оказался… в Хуньчуне.

Тем временем в отношениях двух империй наступило охлаждение, чреватое серьезным конфликтом. Мощное восстание мусульманского населения Китайского Туркестана против китайского владычества в середине 1860-х гг. ввергло сопредельные с Россией районы Поднебесной в кровавый хаос. После взятия восставшими в апреле 1866 г. города Чугучака власть Пекина в Синьцзяне, казалось, окончательно пала. Установление на территории Кашгарии и Илийского края власти местных исламских лидеров не погасило страстей. Разоренное войной население огромного края в массовом порядке искало спасения на русской территории. При этом как беженцы, так и население приграничных районов России страдало от расплодившихся разбойников. В этой ситуации губернатор Семипалатинской области генерал Г. А. Колпаковский по согласованию с Петербургом отдал приказ войскам занять Илийский край. Этот шаг позволил навести порядок, однако резко ухудшил отношения России с Китаем. Хотя при занятии Илийского края официальный Пекин получил заверения в том, что это временная мера, китайское правительство подозревало — и небезосновательно, — что просто так русские оттуда не уйдут.

Перспектива территориальных потерь вовсе не устраивала официальный Пекин. В течение нескольких лет китайское правительство ничего не могло поделать ни с мятежниками, ни с русскими оккупационными войсками, однако во второй половине 1870-х гг. ситуация изменилась. Цинские войска под командованием генерала Цзо Цзунтана, разгромив очаги восстания в провинциях Шэнь-си и Ганьсу, вошли в Синьцзян. Летом 1877 г. умер наиболее могущественный из местных лидеров — кашгарский эмир Якуб-бек. Спустя год цинские войска подошли к границам Илийского края.

Происходящее не застало русское правительство врасплох. Опасаясь войны с Китаем, оно еще в марте 1878 г. приняло решение вернуть Китаю Илийский край, выдвинув ряд встречных условий. В конце 1878 г. в Россию прибыл цинский посланник Чун Хоу. Переговоры о судьбе Илийского края продолжались почти год и завершились в октябре 1879 г. подписанием Ливадийского договора. Чун Хоу, игравший «на чужом поле» фактически в одиночку, принял требования русской стороны, включавшие амнистию участникам антицинского восстания, выплату Пекином издержек по многолетнему управлению краем, предоставление русским купцам торговых льгот, а самое главное — уступку ряда стратегически важных приграничных районов Илийского края России. Последнее вызвало в Пекине бурю негодования, едва не стоившую Чун Хоу головы. Цинский двор отказался ратифицировать Ливадийский договор, и все началось сначала. Летом 1880 г. в Петербург прибыл новый переговорщик — цинский посланник в Лондоне и Париже Цзэн Цзицзэ. В ходе тяжелых переговоров царскому правительству пришлось умерить притязания, и в феврале 1881 г. новое соглашение было достигнуто. Вступивший в силу 7 августа 1881 г. Петербургский договор позволил разрешить затянувшийся илийский кризис. Уже в марте 1882 г. русские войска отправились домой, а к концу 1883 г. получила обозначение линия русско-китайской границы в Илийском крае.