Хунхузы. Необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке

Поскольку путь по Амуру лежал через Хабаровск, единственным выходом для хунхузов было свернуть в Уссури. Устье реки — так называемая Фуюаньская дельта, изобилующая островами и изрезанная протоками, — сама по себе представляла хорошее убежище. Кроме того, поднявшись вверх по Уссури, лодки бандитов могли свернуть в любой из ее притоков, теряющихся в тайге. Самым известным прибежищем хунхузов в этих местах была река Нор (Наолихэ), впадающая в Уссури с китайской стороны. Чжоу Мянь послал в Хабаровск телеграмму с просьбой организовать засаду и задержать хунхузов у впадения в Амур протоки Казакевича. К сожалению, высланная команда из 30 солдат 10-го Восточно-Сибирского батальона упустила шайку. Хунхузам удалось заговорить зубы поручику, командовавшему отрядом, убедив офицера в том, что перед ним — солдаты китайской армии. Когда спустя несколько часов в устье протоки появилась «Ингода», хунхузы уже поднимались вверх по Уссури. Чжоу Мянь решил преследовать шайку на Уссури. Лето 1896 г. выдалось очень дождливым, и уровень воды в реке позволял пароходу беспрепятственно подняться до самых верховий.

Приняв на борт русский отряд, «Ингода» быстро шла по реке. Численность объединенного русско-китайского воинства не превышала 300 человек: часть китайских солдат по приказу Чжоу Мяня осталась на Амуре. Шансы быстро настигнуть шайку были высоки: скорость хунхузских шаланд, с трудом выгребавших против течения, сильно замедлилась. 30 июля русско-китайский отряд настиг и обстрелял хунхузов в Осиновом заливе. С большим трудом разбойникам удалось улизнуть. Бросив одну из лодок и ограбив по пути нанайскую деревню в устье реки Белой (близ станицы Невельской), шайка направилась к устью Нора.

Экспедиция Чжоу Мяня мало-помалу разворачивалась в крупномасштабную совместную операцию китайских и русских властей. Сбор войск был назначен в станице Венюковой. С реки Хор сюда пришли 20 стрелков, а 2 августа на пароходе прибыли две команды 8-го Восточно-Сибирского батальона под командованием поручика Любимова и подпоручика Ивашиненко. Общее командование русскими отрядами принял казачий войсковой старшина И. Котов. О том, какое значение русские власти придавали операции, говорит приезд в Венюкову 58-летнего генерал-губернатора Приамурского края СМ. Духовского, который 4 августа провел смотр войск. На другой день в Венюковой появилась «Ингода». Теперь численность объединенных сил двух стран, включая казаков-уссурийцев, превышала 400 человек. На общем военном совете был принят план действий против хунхузов: решено было преследовать разбойников соединенными силами на Норе и во всех пунктах, где обнаружится их присутствие. Одновременно планировалось устроить проверку паспортов всех китайцев, проживающих по Уссури.

Из 14 хунхузов, с 29 июля содержавшихся под арестом в Венюковой, ни один не был задержан за совершение преступлений на русской территории. Поэтому арестованных выдали на суд Чжоу Мяня. Китайский генерал сразу допросил четырех наиболее «высокопоставленных» разбойников. Интересные результаты дал допрос атамана Зау-шеня (или, всего вернее, Цзао Шэня). Выяснилось, что до того, как стать хунхузом, китаец три года прожил… в Хабаровске, где находился в услужении у крупного чиновника и выучился русскому языку. Русский хозяин Зау-шеня, которого сам разбойник называл генералом, был так доволен расторопностью и услужливостью боя, что при расчете выдал ему рекомендательное письмо. В этой истории нет ничего удивительного: судьба каждого хунхузского главаря изобиловала самыми невероятными приключениями.

Приговор, вынесенный Чжоу Мянем четырем хунхузам, был скор и суров: смертная казнь через отсечение головы. Остальных бандитов генерал решил забрать в Китай для более тщательного расследования. Зау-шеня китайский генерал вознамерился казнить тут же в станице. Самое удивительное, что русские власти, несмотря на протесты многих присутствовавших, разрешили провести на своей территории варварскую публичную казнь по приговору иностранного судьи! Впрочем, «простое» обезглавливание могло показаться гуманностью в сравнении с экзекуциями, которым подвергали пленных разбойников в Маньчжурии всего за десять лет до описываемых событий. Хорошо знакомый нам Г. Джеймс упоминает в путевых очерках 1886 г. следующий эпизод: «.. В одной стычке с разбойниками был убит солдат. Всем бандитам, кроме одного, удалось скрыться. Участь этого последнего я не в силах описать без внутреннего содрогания. Сначала ему размозжили лодыжки. Затем его ноги стали медленно выворачивать наружу, покуда коленные суставы не были разорваны. В конце концов его разрезали на части живьем». Как бы то ни было, картина казни в Венюковой произвела на всех отвратительное впечатление. Показное равнодушие к смерти, как видно, покинуло хунхуза. Оказавшись в руках палача, Зау-шень ежился, инстинктивно стараясь втянуть голову в плечи. Палач оказался неумехой, отрубив голову разбойника лишь с третьего удара…