Хуже и быть не может

– Эй, Юлиан! Я кое-что придумал, – сказал Скворцов. – У меня в кармане пузырек со снотворным. Если ты, как-нибудь, подойдешь к котлу и бросишь в него таблетки, может наши похитители поедят и вырубятся.

Юлик вытаращил глаза на лишившегося рассудка товарища. Видно ему голову совсем отшибли.

– Ты чего, Ротшильд? Совсем мозгами съехал? Видать, мужик тебе серьезно голову отбил. Или ты еще до этого, на работе ее надорвал? Как ты себе это представляешь? Мне им, что сказать: «Позвольте, господа, я вам таблеточек в вашу бурду сыпану. Они совершенно безвредные, не сомневайтесь. Это не яд. Вы только поспите немного, отдохнете от своих злодейских дел. А то ведь замаялись, наверное, совсем, грабить да убивать честных граждан, это же такое утомительное занятие». Так, что ли, умник?

Скворцов пожал плечами.

– Ты артист. Придумай что-нибудь. Сыграй роль.

– Роль кого? Самоубийцы? – прошипел Юлик.

– Это единственный шанс. Ты же не хочешь остаток жизни провести на галерах или в рудниках?

Юлик испуганно посмотрел на автора самоубийственного плана.

– В каких еще рудниках? Ты точно рехнулся, даже психиатр не нужен, что бы диагноз поставить, – почти шепотом спросил он.

– Ни в каких, – Скворцов внимательно посмотрел на звезду. – Ты думаешь, они нас для чего схватили и связали? Ради твоей неземной красоты что ли?

– Н-не знаю, – ответил Юлик, глядя на бизнесмена, как завороженный.

– Они могли нас сразу прирезать после нападения. Мы им для чего-то нужны. Тут кругом, как бы дико это не звучало, сплошное средневековье. А для чего мы можем быть нужны средневековым дикарям? Нас продадут в рабство. Будешь всю жизнь ходить в обносках, с цепью на ноге, жрать помои и работать до потери сознания, а надсмотрщик будет охаживать твою тощую спину и задницу хлыстом за любую провинность, или просто так, если ты ему не понравишься.

– Э, ты чего несешь?! – испуганно пробормотал Юлик, с ужасом представляя все прелести перспективы жизни в рабстве. – Какое рабство? В наше время…

– Тут нет ничего похожего на наше время. Все, как из глубины веков. Может, отсталая страна, черт его знает, не время сейчас разбираться, – пытался вразумить звезду бизнесмен.

Видя, что актер по-прежнему смотрит с недоверием и не пониманием, он пожал плечами. Ему надоело убеждать. Да он и не винит недоверчивого спутника. Его слова действительно звучат дико, хоть он и уверен, что прав. Да и предложенный план действительно не очень, придуман, исключительно, от отчаянья положения, в котором они оказались. Любому человеку, тяжело решиться взять и, рискуя жизнью, совершить, практически, геройский поступок. Ничего не выйдет. У звезды запала не хватит. Ну и пусть. Надоело все. Пусть все скорее закончится. В рабство, или куда там еще, он не пойдет. Бросится на бандитов и вынудит их, его прикончить.

– Где пузырек? – прошептала звезда, подползая вплотную к Скворцову.

– В правом кармане.

Юлик развернулся к бизнесмену спиной и, приподнявшись, попытался залезть пальцами в карман пиджака. В конце концов, это ему удалось.

– Почему всегда я страдаю в этой гребаной истории? – возмущенно спросил Юлик. – Заметили? Жертва все время я. Телефон, куртка, а теперь еще и подвиг, и тоже я.

– Ты наш герой, – сказал Скворцов. – Клянусь, если выберемся, пардон, когда выберемся, пересмотрю все фильмы с твоим участием. Каждый актер, насколько я знаю, мечтает сыграть Гамлета. Так, этот датский принц отдыхает, по сравнению, с настоящим героем.

– Да пошел ты… – сказал Юлик, пытаясь встать на ноги. – Все. Считайте меня коммунистом.

Медленно, как по минному полю, Юлик направился в сторону костра. Ему удалось пройти больше трети расстояния прежде, чем бандиты все же обратили внимание на движение на территории их «лагеря». Видимо их заинтриговали действия пленника с разноцветными волосами. Он казался им не опасным, и они с интересом наблюдали за его передвижением. Возможно, у слизняка от страха помутилось в его крашеной башке, он и так-то видать был с придурью, судя по виду, а тут совсем свихнулся. Идет, сам не зная зачем. Если бы собирался сбежать, рванул бы к лесу, а тут точно с головой не в порядке.

Боязливо покосившись на бандитов, внимательно наблюдающих за ним, Юлик, как это бывает с людьми, которым нечего терять, двинулся дальше быстро и, можно сказать, решительно. Дойдя до кипевшего на огне котла, он повернулся к нему спиной и застыл. На белом, как полотно, лице лихорадочно блестели круглые испуганные глаза.

– Агатэ? – вполне миролюбиво обратился один из бандитов к застывшему, как изваяние, пленнику. Тот вздрогнул, и еще сильнее вытаращил глаза, не произнося ни единого звука. Окончательно убедившись, что парень придурковатый и ответа от него не дождешься, разбойник махнул рукой.

– Макамб аха. Макамб.

Даже не зная языка, Юлик догадался, что это приказ возвращаться назад, к остальным.

«Два дня в этом сумасшедшем доме и я уже понимаю местных аборигенов. Глядишь, еще пара дней и так освоюсь, что домой не захочется возвращаться», – чуть не плача, подумал Юлик, готовый, в любой момент, умереть от разрыва сердца.