Хуже не будет

– Нет, за то, что я про наркотики речь завела. Ты же вроде бы по этой части… Что я такое говорю? – Инга прикрыла себе рот сразу двумя ладошками, сложенными в лодочку.

– Что было, то и говоришь. Да, я сидел. За наркотики. За распространение, – пристально посмотрел на Ингу Кирилл.

Не нравился ему этот разговор. Но ведь это камень преткновения, который нужно оттолкнуть в сторону…

– Но поверь, моей вины там не было. Это все, что я могу тебе сказать.

– Да я и не настаиваю… Мне все равно, что было в прошлом. Главное, что в настоящем я тебя уважаю. И не смотри, что я собак на тебя спускаю…

– Не люблю собак, – покачал головой Кирилл.

– Больше не буду, – Инга чуть ли не благоговейно смотрела на него.

Она приготовила кофе, разлила по кружкам, угостила Кирилла.

– Если честно, я не понимаю твою Вику. Антон – парень неплохой, но какой-то слащавый. А ты – мужик, настоящий… Я, наверное, тебя обидела?

– Почему?

– Ну, я слышала, что в тюрьме так арестантов называют. Ну, мужики…

– Есть блатные, есть мужики, есть опущенные…

– А ты кем был?

– Неважно. Главное, что не опущенным… А мужиком быть мне нравится, – улыбнулся Кирилл.

На зоне он был в авторитете, принадлежал к блатной элите, но Инге это вовсе не обязательно знать. И ему не хочется вспоминать об этом. Потому что возникла потребность в новой жизни, где нет места уголовщине. Лишь бы только прошлое не повисло якорем на его ногах, не утащило на дно жизни. Или даже смерти…

– А я тебе нравлюсь? – неловко и с надеждой спросила Инга.

– В каком смысле?

– Как женщина.

– Если я мужик, то мне нужна баба, – попытался отшутиться он.

– Тогда как баба?

– Но ты не баба. Ты милая и красивая девушка… Хотя и не всегда милая.

– Тебе это не нравится? – опустив голову, посмотрела на него Инга.

– Мне все в тебе нравится…

– Это звучит, как признание, – зажеманилась она.

– Да, мне бы хотелось с тобой дружить, – кивнул он. – Ты бы подтянула меня по английскому…

– Ты ведь ушел из школы.

– Я могу вернуться. Только боюсь.

– Не бойся, никто ничего не узнает. Костя никому не расскажет, что ты сидел. А хочешь, он сотрет информацию с компьютера, он может…

– Информацию можно стереть с компьютера, – покачал головой Кирилл. – Но как стереть ее из жизни? Я сидел в тюрьме, у меня остались враги…

– Где остались, в тюрьме?

– Да, сначала там, потом они вышли на свободу… Возможно, они меня ищут. Возможно, уже нашли. Им плевать, что я начал новую жизнь. Им нужно подвести меня под общий знаменатель…

– Под какой общий знаменатель? – завороженно и с испугом смотрела на него Инга.

– Общий знаменатель в нашей жизни – это смерть. Хотим мы этого или нет, но рано или поздно все умрем. Всем хочется, чтобы это случилось позже. Но это может случиться и рано. Ели кто-то постарается… Боюсь, что «девятка» сегодня появилась не случайно.

– Тебя хотели убить? – Страх в ее глазах усилился.

Но в них еще не выразилось внутреннее отторжение, замеченное им в глазах у Вики, которая, в конечном итоге, отвернулась от него.

Вика бросила его. Испугалась его прошлого и ушла. Может, это и к лучшему. С Антоном ей будет куда спокойней.

– Я в этом не уверен, но все может быть… Так что тебе лучше держаться от меня подальше.

– Считай, что я уже испугалась. Дальше что?

– Кофе у тебя вкусный.

– Значит, собрался уходить…

– Да, мне, наверное, пора.

– А я тебя отпускала?

– Нет, но…

– Никаких «но». Завтра мы идем в школу. И сядем за одну парту. Вопросы?

Инга смотрела на него страстно, но вместе с тем требовательно, даже властно.

Вика не такая, она гораздо мягче. Но, может, потому Кирилл и не смог ее полюбить? Хотел, но не смог… Может, дело даже не в Лешке, которую он продолжал любить и даже боготворить. Возможно, дело в характере. В этом плане Инга больше была похожа на Лешку, чем на Вику.

Но даже при этом он не сможет по-настоящему полюбить Ингу. Во всяком случае, пока Лешка живет в его памяти, как самый дорогой его сердцу человек.

* * *

Лешка резко перевернулась на живот, потянулась к тумбочке, вынула из ящика помаду, чтобы подкрасить губы. Крылья Феникса на плечах, казалось, шевелятся, будто она собралась взлететь. Полспины занимал этот рисунок, но Лешку это нисколько не портило. Скорее, наоборот…

– Не знаю, зачем нам куда-то уезжать? – раздраженно сказала она. – Мне и здесь хорошо.

Кирилл промолчал. Он лежал в одной с ней постели. Руки под затылком, взгляд невидяще устремлен в потолок. Он уже мозоль на языке натер, уговаривая Лешку уехать куда-нибудь из этих мест, а она – ни в какую.

– Прокурор тебе доверяет, ты с ним на короткой ноге… Другие даже мечтать о таком не могут.

Полгода прошло с тех пор, как погиб Нос. Кирилл боялся, что его изобличат: но нет, Прокурор принял его версию и даже приблизил к себе. Теперь он сам был маленьким боссом, и у него была своя свита. Фактически он занял место Носа. И Лешке это нравилось…

– Ну, чего ты молчишь? – раздраженно спросила она.

– А чего говорить? Мое мнение не изменилось. Я хочу выйти из дела.

– И это говоришь ты, Мускат! – попыталась пристыдить его Лешка. – Ты посмотри, как на тебя Горюн смотрит. Ты же для него идеал!