ХВ. Дело № 2 (СИ)

— Тогда возьмите золотые монеты, хотя бы пару дюжин! — предложил Риенцо. Пилот явно был рад случаю хоть немного загладить свою оплошность со стрельбой. — На крайний случай сойдёт, должны же в Германии найтись евреи, способные поменять золото на полновесные рейхсмарки? Вы, главное, ничего не бойтесь: немного наглости, побольше уверенности в себе, ну и деньги, конечно — и всё будет о̀кей, как говорят американцы.

Я повернулся к Марио. Или, как его на самом деле — Джотто Мелацци? Надо будет запомнить…

— А вы как же?

Итальянец улыбнулся — как мне показалось, несколько неловко.

— Пожалуй, приму предложение Джино. Довольно я поработал для дела мировой пролетарской революции, пора и о себе подумать. Одна только просьба, синьор Алексис…

Я молча ждал.

— Кхм… просьба, значит. Совсем небольшая, но для меня это важно. Когда будете в Москве — объясните там, что я не предавал и никого не убивал. У этих людей, сами знаете, руки длинные, такие и в Америке запросто достанут. А меня что-то не привлекает перспектива прятаться всю оставшуюся жизнь.

— К тому же… — он сделал паузу, а когда заговорил снова, голос его звучал неуверенно. — Знаете, я много чего насмотрелся в прошлую войну, и если на этот раз в старушке Европе в ход пойдут пакости вроде тех, что мы с вами видели там — он махнул рукой в сторону замка, — то, поверьте старому вояке: Верден, Галлиполи и иприт покажутся цветочками. Нет уж, я лучше за океаном пересижу, довольно с меня всяких ужасов!..

«Савойя» затарахтела обоими моторами, развернулась. Движки оглушительно взревели, летающая лодка резво побежала по водной глади, волоча за собой две разбегающиеся пенные полосы. Вот она встала на редан, оторвалась от поверхности — и пропала в облаках, сползающих с возвышающегося на юге горного хребта. Мы с Марком проводили самолёт взглядами.

— Как она?

Я взял Татьяну за запястье, закатал рукав — и только с третьего раза ощутил подушечкой большого пальца едва слабое биение пульса. Склонился ухом к губам — дыхание есть, хотя и едва уловимое.

— Жива… пока. Если поторопимся — глядишь, и обойдётся.

Полчаса назад, на подлёте к Боденскому озеру, мы на несколько минут ослабили жгут, и это стоило нашей спутнице половины стакана потерянной крови. Марк ей в рот влил сквозь стиснутые зубы остатки коньяка, и теперь Татьяна забылась беспокойным сном, грозящим в любую минуту перейти в забытьё.

— Я заметил сверху деревушку вон за тем мыском. — показал рукой Марк. — Может, получится нанять там повозку? До города тут километра два, быстро доедем…

Я кивнул и взялся за ручки носилок.

…Что ж, путешествие продолжается?..

Тинг-танг…

Шипение зубчатых колёс под полированной ореховой крышкой мозеровских кабинетных «ходиков». И снова:

Тинг-танг…

Тинг-танг…

Три часа ночи. Яша сел на кровати. Бок ныл, и это продолжалось уже несколько часов. Последний — крайний, как здесь почему-то любят говорить — флэшбэк дался ему особенно тяжело. Впервые со дня «переноса» схватило сердце — да так что Яша едва добрался до кухни, где в настенном шкафчике хранилась аптечка. Теперь, наверное, придется держать её в спальне — хотя бы сердечные средства, а то ведь в другой раз можно и не успеть…

Уснуть не получится, это понятно. И пусть — зато можно в тишине, спокойно обдумать то, что он увидел на этот раз.

…лучше бы не видел, честное слово…

— Значит, они всё же добыли её, подумал Яша. — Добыли, несмотря ни на что, и он сам в немалой степени приложил к этому руку. А что ещё оставалось? Отчаянную мольбу, содержавшуюся в предсмертном послании старого Эрлиха тогда, в Вене, он не воспринял всерьёз. И только теперь, после того, как увидел, почему несчастный переводчик сунул голову в петлю, прикоснулся к ужасу, сошедшему со страниц древнего фолианта — он готов был отдать что угодно, чтобы вернуть тот день. День, когда можно было ещё своими руками разодрать страшный том, залить обрывки древних пергаментов керосином — и ворошить горящие клочья кочергой, пока они, все до последнего, не превратятся в невесомый серый пепел.

…или пергамент сгорает иначе? По крайней мере — этот пергамент? Яша не знал — и теперь уже, наверное, не получит шанса узнать. Да, что бы там не думали остальные жители Земли, время можно иногда повернуть вспять — или наоборот, неимоверно ускорить, прожив за доли секунды целый век. Он, Яша живое тому доказательство — но только не в этом конкретном случае. Потому что — поздно.