Хвак

   - Угу! Ловко придумал! Меня убьют, а он вернется! А сам не можешь? Ну... то есть - не моею рукой, а сутью ухватиться?

   - Не могу, повелитель. Твоею десницей - запросто, или, там, шуйцей, мне без разницы. Мне она тоже внушает... повелитель... нечто вроде почтительного страха. Сам решай, повелитель, и сам решайся.

   У Хвака даже голова закружилась - так остро ощутил он в этот миг сладость окружающего мира и ужас предстоящего с ним расставания... Кажется - чего проще: развернись и уйди! И всё! Деньги есть, Джога заклинаниям выучит, силы в руках и ногах полно - живи, Хвак и радуйся жизни! Зачем дальше-то подвергать себя неизбежному ради неведомого? Но Хвак хорошо понимал, что уже поздно, он в силках собственного любопытства, ему уже не справиться с искушением, что вот он уже наклонился над секирою...

   - Была не была!

   Руку обожгло стремительно и сладко, от кончиков пальцев и до самого плеча... и дальше в самое сердце! И вовсе не страшно! И не больно! И счастье! И секира что-то такое ему сказала!

   - Ты мой.

   Хвак хотел было кивнуть, весь в божественном восторге обладания, но вдруг нашел в себе удаль помотать головой и даже хрюкнул от стыда за собственное упрямство.

   - Не-а! Лучше, чтобы ты моя!

   - Пусть так.

   И все. Секира смолкла, и каким-то горним, еле уловимым чутьем, только что в нем пробудившимся, Хвак понял, что отныне секира принадлежит ему, и что она онемела навеки и больше никогда не скажет ему ни единого слова.

   Хвак стоял, весь еще в сладостном тумане новых ощущений, видя себя словно со стороны и, при этом, не вполне понимая - что он такое делает... Выпрямился... отошел от алтаря... секира в правой руке... пальцы сами что-то такое развязывают... подвязывают... поддергивают... Ой. А куда же он с такой... драгоценной секирою пойдет??? Она же вся в самоцветах! Все оглядываться на него будут! А и украдут! И Джогу не побоятся ради такого дела! Хвак вновь отцепил секиру с пояса и взялся ее разглядывать подробно.

   - Джога, а чего эти руны означ... А, вспомнил.

   Хвак разбирался в самоцветах еще меньше чем в рунах, но даже и ему было понятно, что такие крупные - иные с ноготь - могут стоить очень и очень дорого!

   - Да... Такую штукенцию и в дюжину червонцев не вместить... Ты чего хохочешь, Джога? Как я с нею ходить-то буду? Еще дороже???

   Вдруг секира, лежащая на Хваковых ладонях, дрогнула очертаниями и стала меняться... То так... то сяк... О как! Ты только посмотри, Джога!

   Секира тем временем утратила все поперечные кольца, отороченные драгоценными камнями, вместе с рубинами испарились руны, лезвие утратило сияние, и странные узоры с лезвия словно бы стерлись... Секира стала точь в точь напоминать внешним видом ту, которая разбилась о брюхо демона Камихая, разве что цапка для руки чуть попросторнее стала против прежней, словно приноровилась к ширине ладони... Нет, она так и есть секира Варамана, он ее чувствует, только спряталась под обычную! А и хорошо, а так даже и лучше! Ведь он ее продавать не собирается!

   - Никому тебя не продам! Джога, это ты ее так превратил? Джога, ты где?

   - Здесь. Я размышляю, повелитель.

   - А чего?

   - А того. Я ее не превращал, ибо нет у меня власти над нею. Она сама приняла тот вид, который тебе наиболее благоугоден. И если я правильно разбираюсь в волшебстве - а я в нем разбираюсь, повелитель, - немногие из людей и демонов почуют в этой секире необычное. Например, я: мы с тобою идем, идем по дорогам, а я, образно выражаясь, втягиваю воздух ноздрями, чую предмет издалека и говорю: там она, правильно идем, повелитель, остались еще какие-нибудь две недели пути... Нынче же я заверну за угол пещеры - и не почую ничего! Когда в упор ее разглядываю, да еще изнутри тебя, вроде бы что-то этакое ощущаю... Вот это называется волшебство под стать бо... гм... Сильная магия, короче говоря. Но и это еще не все, повелитель.

   - А чего еще? Слушай, Джога, чего мы здесь топчемся? Пойду-ка я вниз, селение какое-нибудь искать, авось, к ночи дойду... Или не дойду?

   - Вряд ли, повелитель, путь до ближайшей деревни мне ведом и он не близок. Впрочем, как знаешь, но ты меня перебил, секироносец Хвак.

   - А... понятно. Ладно, извини, чего ты там хотел? Тогда мы здесь переночуем, а с рассветом двинемся в путь. Ох, жрать хочется! Так чего ты там говорил?

   - Ну, если ты мне разрешаешь говорить и не утомился внимать... Впрочем, зачем это я буду нагружать слух и помыслы повелителя рассуждениями какого-то несчастного, всеми забытого демона огня и пустоты...

   - Джога...

   - Понял. Есть чудеса и похлеще этой секиры, повелитель...

   Демон словно бы примолк, и Хвак, уже притерпевшийся к причудам своего незваного спутника и слуги, покорно спросил:

   - А чего?

   - Сними свою сиятельную десницу с рукояти секиры, повелитель, шуйцею же перестань на время почесывать загривок и эту... спину...и растопырь обе ладони, а их, в свою очередь, выстави перед собою, но не далеко, а так, чтобы четко зреть тыльные стороны кистей рук.

   - Ну, смотрю.