Хвак

   Обоз пылит по дороге, небольшой обоз, движется медленно, с частыми остановками на постоялых дворах. Он выглядит несколько странным для постороннего взгляда, однако, мало ли странностей можно встретить на бесконечной имперской дороге? В обозе том три телеги, одна дорожная кибитка, несколько верховых лошадей... Ну и люди, разумеется. Сразу видно, что все в этом маленьком караване подчиняется женщине, едущей в кибитке. Она молода, красива, очень бледна и очень надменна! И надменность сия не удивительна ничуть, если знать сокровенное: молодая женщина - верховная жрица Уманы, богини подземных вод, восхитительно звонкий титул ее - "Высочайшая", второй по значимости среди поклоняющихся Умане, второй - в пределах целой империи! Но с недавних дней и этот титул кажется ей тесен, ибо она едет на церемонию-посвящение: прежняя владычица главного храма богини Уманы, святейшая Изуки находится при смерти и с нетерпением ждет, когда прибудет преемница ее, высочайшая Малани, поднимется к ней, расцелуется и освободит свою старую наставницу и повелительницу от тяготы земных страданий... Назначенное время пришло для обеих, оно одно и то же, соткано из тех же веков, лет, месяцев, дней и мгновений, но - ах... какое же разное для каждой из них... Высочайшая Малани спешит, вся ее гордая душа рвется вперед, туда, к тайному храму богини, где ее ждут... Но нельзя торопиться, ибо запрещено торопиться, нарушая строгую последовательность обрядов и обычаев, установленных в незапамятные времена самою богиней. Богиня сурова, служение ей в титуле верховной жрицы - дело очень непростое, в жертву ошеломляющей власти приходится отказываться от многого, в том числе и от скромных радостей земных... Поэтому высочайшая Малани смиряет свое нетерпение и в последний раз отдается удовольствиям суеты мирской. Занавеска в кибитке всегда полуоткрыта, потому что жрице любопытен этот жалкий мирок, ползущий ей навстречу по имперской дороге, всегда возле десницы ее гибкий и прочный хлыст - каждодневный источник радости - ибо ей пока еще не возбраняется лично хлестать провинившихся приближенных. Дорожный наряд ее чересчур ярок и открыт, одеваться так вызывающе гораздо более пристало трактирной девке, нежели могущественнейшей жрице, но и это скромное удовольствие высочайшая Малани - навеки обреченная оставаться девой, не знающей восторга любви и плотских утех - упускать не намерена: то и дела на сей наряд клюют неосторожные путники, уже не раз и не два, за время пути, некоторые поплатились жизнью за невольное свое святотатство... Видеть, как похоть очередного болвана сменяется предсмертным ужасом - это радость, гораздо более сладкая, нежели...

   - Почему они раскричались? Где твоя плеть?

   - Испугались выводка шершней, высочайшая! Защитное заклятие, согласно твоему святому распоряжению, не распространяется на мелкую живность, включая насекомых, вот они и...

   - Не надо учить меня магии, любезный Фарени. Прими-ка вот это лекарство от возражений и непокорства...