«Хвала Богу и жертва живая…» Житие священномученика Фаддея, архиепископа Тверского

Проводившиеся каждое воскресенье религиозно-нравственные чтения, в которых неизменно принимал участие архимандрит Фаддей, вызывали большой интерес; на некоторых чтениях зал не вмещал слушателей. Строя лекции на основе творений святителя Феофана Затворника, архимандрит Фаддей старался приспособить их к духовному и образовательному уровню непосредственных слушателей, ко многому давая свои пояснения. Иногда сосредоточенности слушателей хватало на два часа, что было немало, если принять во внимание серьезность и глубину тем, не имевших в себе никаких развлекательных моментов. После каждого чтения архимандрит Фаддей всегда делал вывод – в чем чтение было удачным и в чем оно оказалось не вполне таковым, почему и не смогло собрать большого числа слушателей и почему сам докладчик не сумел удержать внимания присутствующих и донести до них содержание своего доклада.

«Многие отнеслись к объяснению с прежним вниманием, но прежнего общего оживленного внимания на сей раз не было заметно, – писал архимандрит Фаддей. – Менее, чем в предыдущие воскресенья, было и народа, хотя всё же довольно много. Очевидно, к систематическому объяснению Священного Писания во многих слушателях нет должного усердия…

Вечером 9 мая, в день святителя Николая Чудотворца, было чтение в Братском доме. Сначала были объяснены ректором семинарии архимандритом Фаддеем 9-я и 10-я главы Евангелия от Иоанна с обычными указаниями на соответствующие ветхозаветные пророчества, которые на сей раз особенно необходимы были для понимания бесед Господа. Народа было значительно менее, чем в предыдущие воскресные дни, хотя всё же и для такого количества, какое было, продолжать чтения еще далеко не напрасный труд. На внимание слушателей нельзя было жаловаться…»

Открывая вечером 14 сентября 1903 года религиозно-нравственные чтения в Братском доме, архимандрит Фаддей с подчеркнутой откровенностью сказал: «Очень может быть, что некоторые будут недовольны недостатком красноречия, новости, разнообразия и учености нашего слова, – им мы скажем ныне, что мы призваны „благовествовать не в премудрости слова, чтобы не упразднить Креста Христова“ (1 Кop. 1: 17). Недостаток нашего красноречия и учености пусть будет извинен ради любви, с какой мы предлагаем собирающимся здесь свое простое, но искреннее, от души исходящее слово”».

Впрочем, настоящее отношение общества к церковной школе в то время было близко к враждебному. «Ныне слово „церковность“ вызывает во многих представление о чем-то тяжелом, мрачном, скучном, обязательном не для всех, а разве для иночествующих, – писал архимандрит Фаддей. – Между церковностью и так называемым светским настроением провели люди как бы непроходимую почти грань; между школой церковной и светской, в частности, многие стараются установить самую существенную разницу, доводящую до прямой вражды между той и другой».