Хватай Иловайского!

Угу, искликался весь, небось уже и пена изо рта пошла, и дрожь в суставах, и икота нервная на почве разлуки с любимым племянничком, да? Ох, что я говорю, сам ведь знаю, каково ему без меня… Без меня скучно. Шпынять некого, гонять туда-сюда с глупыми поручениями и всё такое… Ладно, дядюшка, ваш час настал, я уже иду! Помахав рукой недовольно бурчащему Прохору, я в две минуты оделся, умылся, вооружился и, пожав руки двум сопровождающим казакам, направился на другой конец села, к своему нежно любимому дяде. Нужные вопросы выяснились по дороге.

— А что за спешка-то, братцы?

— Да бают, девка какая пропала, — охотно поведали сопровождающие. — Так, стало быть, тебе искать!

— Деревенская, что ль?

— Нe-а, из благородных. Да ты ж характерник, сам догадаться должен!

На тот момент у меня ничего нигде не щёлкнуло, не ёкнуло и не кольнуло. Потому о том, в какую страшную историю я влип, мне открылось лишь при виде коляски графа Воронцова, стоящей у ворот дядиной хаты. Вот только этого нам не хватало для полного счастья…

— Стопорись, Иловайский, — неожиданно остановил меня всё ещё подволакивающий забинтованную ногу рыжий ординарец. — Скажи честно, твоя работа?

— Нет, — подумав, решил я. Подумал ещё и добавил: — Но без меня там точно не обошлось.

— Тогда не ходи. Прибьют тебя там, в большом расстройстве оба…

— Это они ещё не знают, что в бутылке с коньяком мышь утопилась. И тоже не без моего участия.

— Бедовая твоя голова, хорунжий. — Ординарец распахнул передо мной дверь и мелко перекрестил сзади. — Ежели до смерти прижмут, не забудь на поминки пригласить.

Я не нашёлся, что ответить. Просто, если этот рыжий репей от меня отстал и, более того, даже обо мне заботится, — мир перевернулся! Может, Земля сошла с орбиты, полюса поменялись местами, Атлантида всплыла или в Сахаре ручьи бьют, а мне и не сказали…

Сколько себя на службе помню, дядиному ординарцу я вечно был рыбьей костью в горле. Может, на нём личина какая? Да нет… я бы заметил. Может, я ещё сплю? Ну вот если сейчас окажется, что ещё и дядя усы сбрил и кипу примеряет, тогда точно сплю!

— Разрешите войти, ваше сиятельство!

— Входи-входи, молодец, — любезно приветствовал меня драгоценный дядюшка, улыбаясь в густые закрученные усы. — А мы вот с Афанасием Петровичем сидим, гадаем, когда ж вы с Маргаритой Афанасьевной спеться успели?

— Ловок, ловок, шельма, — так же добродушно поддержал его граф Воронцов. — Кавказский обычай, говоришь, а? Ваше здоровье…

— Не только кавказский, в давние времена ещё наши предки, черкесы, так себе жён добывали. А уж когда младший в роду для старшего невесту крал — это вроде как осетинская традиция. Уважает, значит. — Седой генерал церемонно чокнулся с другом-губернатором, а я окончательно потерялся в теме.

— Ну, давай, Илюшенька, не томи, вези меня к «пленнице». Раз уж взял на себя роль кунака, так доводи до конца.

— А у него, гляжу, и шашка на кавказский манер.

— Старается соответствовать историческому костюму. Молодца, Иловайский! Хвалю! Распотешил стариков, заставил кровь веселей по жилам бежать, молодость бесшабашную вспомнить. Ваше здоровье, Афанасий Петрович…

— И ваше, Василий Дмитревич! Молодой человек, надеюсь, моя дочь ещё не заскучала? Пора бы дать развитие сюжету, так сказать, «привести невесту в аул жениха»…

Я медленно, очень медленно растянул губы в улыбке. Посмотрел на двух счастливых идиотов, увенчанных наградами, титулами, званиями, а потому видящих лишь то, что им хотелось, и мягко скользнул в сени:

— Одну минуточку!

Захлопнув дверь, я прижал её спиной, словно боясь, что дядя с губернатором попытаются вырваться. Мозг буквально кипел, лихорадочно просчитывая все возможные варианты. Первое — все кругом спятили! Разом, единовременно, толпой, поголовно, не знаю как, но придумав себе бредовую историю о том, что я не пойми зачем, куда-то украл и где-то прячу губернаторскую дочку!!! Спокойствие, только спокойствие… Не стоит исключать дохлого шанса на то, что всё это весёлая дядина шутка. Я же вечно над ним издеваюсь, вот и он решил похихикать в ответ. Может такое быть? Может! Когда рак на горе свистнет…

— А-а, извините, пожалуйста, — начал я, осторожно ввинчиваясь обратно. — Вижу, вы в курсе дела. Да уж, хотел сделать приятный сюрприз, но меня раскрыли. Так не напомните ли, в котором часу я Маргариту Афанасьевну похитил?

— Ровнёхонько в полночь, — покачивая в руке рюмку с вишнёвой настойкой, припомнил граф Воронцов. — Правда, я сам сие лично не видел, но прислуга доложилась…

— Эх, о прислуге-то ты и подзабыл, джигит удалой, — усмехнулся мой дядя, протягивая руку к заветному шкафчику с алкогольным стратегическим запасом. — И то сказать, как ты надеялся, что цельную двуколку с вороными конями дворня не заметит?

— Да я ж говорю, он всё правильно сделал: и в воздух пострелял, и хохотал эдак демонически, дочку мою в ковёр укутывая! Делал всё, чтоб заметили и не волновались, верно?

— Истинный крест! — подтвердил я, вновь линяя за дверь.