Хватайка

– Это из-за мамы, – объяснил он, хотя это было совсем необязательно. – Ей нужно…

Он не мог даже заставить себя договорить.

– Эх, – ответил Айзек с притворным безразличием. – Да всё равно фигня выйдет.

Радж, как обычно, подыграл ему:

– Готов поспорить, шоколадные батончики полного размера – просто миф.

Айзек кивнул:

– Да и улов мы поделим на троих.

Оскар знал, что они врут и что на самом деле всё проходит круто. Знал, что они поделятся уловом с ним. Знал, что они разочарованы. Но он ещё никогда не был так благодарен друзьям.

– Ух ты! Это что, седина в твоих волосах? – спросил Айзек, показав на голову Оскара и резко сменив тему разговора.

Оскар коснулся волос:

– Серьёзно?

– Нет, но я уверен, что у тебя сгорело несколько извилин в мозгах, – хихикнул Айзек.

– Хотя, конечно, тебе и одну-единственную лучше не терять, – Радж усмехнулся.

Впервые за весь вечер Оскар почувствовал себя спокойно. Может быть, всё будет нормально. У него нет ни Плюштрапа-Охотника, ни мобильного телефона, и он не сможет отпраздновать Хеллоуин. У него нет папы. Но у него есть мама, которой он нужен, и друзья, которые всегда прикроют.

Оскар присел рядом с Раджем и Айзеком на пол гостиной, и тут небо прорезала огромная молния. Свет был таким ярким, что на мгновение Оскар подумал, не лишился ли зрения. Но потом, когда свет не вернулся и в гостиной его окружили лишь тени и силуэты, он понял, что свет отключился во всём доме.

– Э-э-э похоже, ты не просто сжёг розетку, – сказал Радж из темноты.

Оскар встал и на ощупь добрался до окна, которое найти оказалось не так просто, потому что лунный свет, раньше хоть как-то пробивавшийся сквозь грозу, вообще исчез за огромными тучами.

– Не, – сказал Оскар, прижавшись щекой к стеклу. – Свет вырубило вообще везде. Похоже, молния угодила в ЛЭП.

Айзек фыркнул:

– Готов поспорить, на восточной стороне ничего не вырубилось. Никогда не задумывались, почему в них никогда не попадают молнии?

– Подождите, я принесу фонарики, – сказал Оскар. – Мама купила второй после прошлого отключения света.

– Тогда света не было дня два, – вспомнил Радж. – Пришлось выкинуть половину еды из холодильника.

– Два дня без телевизора и игр, – поёжился Айзек.

– Телефон разрядился в середине первого дня, – сказал Радж.

Ребята с трудом смогли отделаться от жутких воспоминаний о Великом Майском Отключении.

Оскар протянул Айзеку дешёвый лёгкий фонарик, а себе оставил тяжёлый.

– Придётся тебе пользоваться фонариком на телефоне, – сказал Оскар Раджу. – У нас дома всего два.

– Ну да, замечательно. Разрядите мне батарейку, – надулся Радж.

И тут ребята услышали громкое бух в другом конце дома.

Оскар, может быть, и списал бы всё на игру воображения, но Айзек и Радж тоже это услышали.

– Вы что, кошку завели или ещё кого? – спросил Айзек.

Оскар покачал головой, потом вспомнил, что его никто не видит. Он включил фонарик, и Айзек сделал то же самое.

Оттуда же послышался ещё один бух, и Оскар громко сглотнул.

– Может быть, это ветка бьётся в окно? – предположил Радж, но голос его звучал неуверенно.

Айзек покачал головой и шагнул вперёд:

– Глупости.

– Подожди… – сказал Оскар, но Айзек уже преодолел половину коридора.

Когда они зашли за угол, ещё один удар, на этот раз значительно громче, раздался за закрытой дверью спальни Оскара. В доме было слишком темно, чтобы увидеть хоть какие-нибудь тени под дверью, но откуда именно доносится звук, сомневаться не приходилось. Что-то медленно, размеренно стучало по двери в комнату Оскара.

– Значит, кошку вы не завели, – дрожащим голосом шепнул Айзек.

– Это не кошка, – прошипел Оскар.

Радж зашикал на них.

Словно отреагировав на голоса, стук прекратился, и ребята дружно затаили дыхание.

А затем стук снова начался, на этот раз – вдвое быстрее и так сильно, что дверь затряслась.

Ребята медленно отошли, не сводя с двери глаз.

– Всё ещё думаешь, что это ветка? – подколол Айзек Раджа.

– Нет, если только дерево не влезло в мою комнату, – сказал Оскар.

– Ребят, заткнитесь! – поднял руку Радж. – Вы это слышали?

– Что это? – прошептал Оскар.

– Звучит похоже на… скрежет.

Им не пришлось долго ждать, чтобы узнать наверняка. Под дверной ручкой постепенно разрасталась дыра с неровными краями, которую проедал ряд упрямых, похожих на человеческие зубов, настолько прочных, что они могли бы, судя по всему, перекусить нож для масла. Вгрызаясь в дерево, зубы, казалось, меняли форму и заострялись.

– Не может быть, – выдохнул Оскар.

– Я думал, он сломан! – почти обвиняюще закричал Радж.

– Он и был сломан! – ответил Оскар.

– Может, поспорим где-нибудь в другом месте? – спросил Айзек, видя, насколько быстро похожие на пилу зубы объедают кругом дверную ручку.

– Чувак, это игрушка, – сказал Радж. – Что она может…

Потом раздались два мощных удара по двери, бронзовая ручка отвалилась, и дверь спальни Оскара открылась. За ней стояла трёхфутовая тень с длинными кривыми ушами. Хотя Плюштрап оставался просто тенью, его кривые зубы поблёскивали даже в полной темноте.