Хватит

Хватит

Она пыталась удержать в руках эти фотографии, но они картами разлетались в разные стороны и каждая становилась на свое место в ее жизни, заполняя пробелы и объясняя несостыковки: его постоянные задержки на работе, его спокойное отношение к ее отказам в близости, его отсутствие интереса к каким бы то ни было развлечениям… Зачем?!!! Ведь все это не нужно, когда каждый день у тебя бьет ключом, кипит, бурлит параллельная жизнь, полная волнений, переживаний, страстей. Какие еще развлечения нужны? Наоборот, дома хочется абсолютного покоя: почитать газету, заперевшись в туалете, полежать перед телевизором, задремать в комнате под детскую воркотню…

Господи! Какой же надо было быть слепой дурой, чтобы не видеть этого! Или видеть и не понимать!

А она смотрела на угасающую страсть и думала: "Да, у всех проходит. Ну, и что. Зато муж и отец моих детей. Не пьет, не бьет. Ну, и что, что нет уже той любви. Ведь он нормально ко мне относится, безропотно переносит присутствие тещи и тестя, хотя очевидно, что стремится меньше бывать дома. Но это еще и работа у него такая".

Боже! Ну, какой же нужно было быть дурой!

…

– Вера, что ты…? – незаконченный вопрос мужа повис за ее спиной. Казалось, что она целую вечность поворачивается к нему, чтобы посмотреть ему в лицо, заглянуть в глаза, вырвать из него правду – ту правду, которая все объяснит и позволит ей дальше хоть как-то жить.

Она хотела что-то сказать и задохнулась. Горло окаменело. Глаза жгло. Грудь разрывалась. Непереносимо. Еще миг – и все прошло.

"Интересно, я умерла?"…

…

Она смотрела откуда-то сверху на мужчину, краснеющего, потеющего, вяло открывающего рот, то ли в попытке оправдаться, то ли в попытке возразить, видела бесконечно сменявшие друг друга выражения стыда, досады и беспокойства на его лице, и ничего не чувствовала, не слышала, зато отчетливо все понимала. Теперь все понимала.

Перевела взгляд на женщину рядом с ним – грустное зрелище – маленькая, сморщенная, лысеющая. Лицо женщины было жутко некрасивым, его как будто сводили судороги, в глазах лопнули капилляры, белки налились кровью, кожа пошла бурыми пятнами Женщина, видимо, что-то безостановочно кричала. Но Вера ничего не слышала, смотрела на разыгрывающуюся сцену со стороны – как зритель немого кино, отстраненный, эмоционально не вовлеченный в происходящее. Или, может быть, как критик, которому нужно оценить картину?

Нет, чисто по-человечески этих двоих стоило пожалеть. А она всегда считала себя сочувствующим и сопереживающим человеком. Но почему-то сейчас ничего не отзывалось в душе.

"Да, нет. Играют хорошо. Правдоподобно. Фальши нет. Но, видимо, у меня настроение не то, чтобы принимать близко к сердцу чужую боль. Чужую?"

…

– Ма-а-ам! Мы пришли! Раздень Вику, пожалуйста. Она вся мокрая.

Голос взорвал тишину немого кинофильма. Вера кинулась к двери, засуетилась вокруг внучки. Та была румяная и взбудораженная после школы.

Из кухни доносился голос дочери:

– Мам, им по окружайке задали приготовить презентацию. Сделай с ней, пожалуйста. А то я сегодня поздно буду – завтра отчетность сдавать. Есть что поесть? – Катя уже рыскала по кастрюлям и проглатывала куски добытой еды.

– Прекрати хватать на ходу! Сядь и поешь нормально! Вику купать надо – она вся мокрая! – Вера увела внучку в ванную. – Вы что домой ползли по снегу что ли?

Внучка хохотала, когда Вера намыливала ее и поливала душем. Потом обед, потом презентация, потом остальные уроки, ужин, уборка, подготовка одежды на завтра.

Катя пришла домой совсем поздно, застав мать на кухне в темноте.

– Ты чего не спишь?

Мать не пошевелилась.

– Ма-ам. Ты чего?

Катя увидела глаза матери.

– Что случилось?

…

Вера опять парила над стареющей женщиной. Даже в темноте было заметно, как сминается ее лицо, трясутся руки. Женщина плакала, но не кричала, как в прошлом кино. Она причитала. Наверное, причитала. Вера снова оглохла.

Напротив женщины сидела Катя.

"До чего же они с отцом похожи. Господи, даже выражение лица то же самое. Не зря она папина дочка".

Было что-то странное в лице дочери, но понять, в чем заключается эта странность…

…

Оглушительно зазвонил телефон. Вздрогнула: "Так поздно? Что-то случилось!"

– Мамуля, привет! Не спишь? Как дела? – голос старшей всегда звучал как музыка, может быть, потому что напоминал ей ее собственный.

– Танюша, привет! Ты почему так поздно звонишь? У вас все в порядке?

– У нас все нормально. Я сегодня целый день хотела позвонить, но забегалась. Слушай, мне сон ужасный приснился. У тебя все нормально?

– Да вроде да – все нормально.

– А у папы? А то что-то прям совсем не хорошо вы мне снились.

– У отца тоже все нормально.

– Мам, вы там поосторожнее. Ты же помнишь, что мне вещие сны снятся. Скажи папе, чтобы аккуратнее был. И сама тоже. Хорошо?

– Да-да, хорошо.

– Слушай, мы завтра, наверное, приедем вечером – Ваню вам оставим на выходные. Ок?

– Да, конечно

– Ладно, тогда до завтра.

– Пока-пока.