Хватка

Макалистер еще не утратил надежды захватить этот русский корабль. Тот сильно потерял в ходе, и у него недостаточно матросов, чтобы эффективно маневрировать парусами. Остается заткнуть их пушки и, сблизившись, пойти на абордаж. Несмотря на высокие борта русского корабля, баковая и ютовая надстройки «Глории» все же доминируют над ними, что даст несомненное преимущество при абордаже.

Залп орудий квартердека послал картечь на палубу русского корабля. Было прекрасно видно, как от фальшборта в разные стороны полетела щепа. Вот только желаемый эффект, похоже, достигнут не был. Большинство русских успели найти укрытие за непреодолимой для картечи преградой. И вскоре русские пушки заговорили вновь.

Однако остановить надвигающийся на них словно рок английский корабль они не могли. Или, если быть более точным, не успевали. Еще немного, и можно будет использовать фальконеты и мушкеты морской пехоты. А тогда уж ни один канонир не сможет высунуть свой нос, чтобы продолжать стрельбу.

Орудие на русском корабле в очередной раз выстрелило. Послышался уже привычный визг картечи. Вот только на этот раз результат оказался куда более серьезным. Удача наконец улыбнулась и русским. Благодаря теперь не такой уж и значительной дистанции плотный рой картечи ударил точно в грот. Раздался треск разрываемой плотной ткани, и парус обвис едва колышущимися на ветру ошметками.

Это конечно же отрицательно сказалось на скорости корабля, но все же было не так фатально. «Глория» все еще была способна не дать возможности русскому сбежать. Но, похоже, фортуна все же решила, что англичане выбрали свой лимит удачи.

В один из проломов борта на уровне опердека влетел очередной русский снаряд, который врезался в фок-мачту, уйдя в нее по самое оперение. Этого было достаточно для выведения ее из строя – получив подобный гостинец, она просто не выдержала бы напора парусов. Но вдобавок к этому должным образом сработал запал, и снаряд взорвался, разметав вокруг деревянную щепу, осколки корпуса и чугунную картечь.

Страшный скрежет возвестил о том, что капитан «Глории» может распроститься с надеждами догнать «Чайку». Об этом же возвестили восторженные крики русских, донесшиеся с борта клипера, и крики, полные ужаса, уже на борту фрегата.

Макалистер хотел получить этот корабль в качестве приза. Хотел до зубовного скрежета. Но жажда наживы не застила ему взор. Трезвый расчет говорил о том, что теперь думать об абордаже не приходится. Русские вновь получили преимущество в ходе. А это означает только одно: сейчас они отдалятся на безопасное расстояние и безнаказанно расстреляют своего противника.

– Мистер Баннистер.

– Я, сэр.

– Немедленно прикажите дать бортовой залп.

– Да, сэр.

Однако прежде, чем орудия опердека смогли изрыгнуть пламя, русский корабль успел отвернуть и подставить корму. Одно из ядер попало в цель, но, к сожалению, это уже ничего не могло изменить. Военное счастье переменчиво, и капитан Макалистер теперь прекрасно сознавал, на чьей оно сейчас стороне. Как и то, что, если русские не проявят милосердия, его «Глория» обречена.

– Достойный противник, – не без уважения произнес Васильев, наблюдая за тем, как погружается в холодные воды Северного моря пылающий фрегат.

– Согласен, – поддержал его капитан. – А еще великолепные моряки. Признаться, нам еще учиться и учиться у них. Благодаря нестандартному подходу государя нашего и хорошо развитому производству мы, конечно, имеем преимущества, но не мешало бы еще правильно ими пользоваться.

– Кхм.

– Не кряхтите, Виктор Юрьевич, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что был слишком самонадеян, когда решил приблизиться к англичанину, – признал Зарубин.

– По правде говоря, в тот момент я был полностью на вашей стороне, Павел Иванович. Но ваша правда, этот англичанин отличный моряк и превосходно вышколил свою команду. Тем более что я сталкивался с офицерами этого фрегата, так что должен был сделать соответствующие выводы и информировать вас.

– Чего теперь-то. Хорошо все то, что хорошо кончается. Доложите о потерях.

– Трое убитых, двенадцать ранено. Двое тяжелые, и доктор сомневается, что их удастся спасти. Сейчас он неотлучно находится при них. Знаете, нам сильно повезло с доктором, весьма хладнокровный молодой человек. Он, кстати, испрашивает вашего разрешения на проведение вскрытия погибших.

– Это еще зачем?

– Врачевание людей – это наука, требующая постоянного совершенствования, а еще наработки навыков. Чем большей практикой вскрытия человеческих тел он будет обладать, тем лучше сможет оказывать помощь раненым и сможет спасти больше людей. Это его слова, Павел Иванович, – приложив руку к груди и слегка склонив голову, пояснил помощник.

– Кхм. Я слышал, им в академии приходится сильно хорониться от попов, в своем этом анатомическом театре, – припомнил капитан.

– Да, Иван Никифорович говорил о том, что в академии имеют место трудности со священниками. Медики прячутся от них, те делают вид, что они слепые, а его императорское величество стоит между ними разграничительной стеной, – подтвердил помощник.