Хватка

Петр даже задохнулся от охватившего его возмущения. Нет, понятно, что они вдвоем, ясно, что Туманову позволено то, что не дозволяется даже канцлеру. Но все же грань приличия нужно бы видеть. Хотя… Сложно порой держать дистанцию, коль скоро вместе и на равных играли с детворой в казаков-разбойников, салочки и принимали участие в иных детских забавах. Причем делали это с той же непосредственностью, что и их дети, которые, кстати говоря, также росли вместе.

А тут еще и вопрос, касающийся наследника престола. Того самого, который по очереди скакал на лошадке папе и коняшке дяде Ване. Неизменно побеждал в потешных кулачных боях и множестве иных состязаний. Словом, в императорском кабинете Летнего дворца находились скорее уж зять и шурин, чем государь и подданный.

– Так откуда у него это? – наконец взяв себя в руки, вновь поинтересовался Петр.

– Сдается мне, тут и дедова кровь взыграла, парнишка кораблями разве только не грезит. Ну и эти новомодные романы, насыщенные разными приключениями. Один только Даниэль Дэфо с его Робинзоном Крузо и капитаном Сингльтоном чего стоят. Вот в Александре и взыграла кровь.

Петр посмотрел на Ивана уже более доброжелательно. Нет, не пустил он ничего на самотек, а неусыпно следил и за племянником, и за его окружением, и за его увлечениями. А еще ни на минуту не забывал, что любой из рода Романовых может быть использован теми, кому не угоден нынешний государь. Конечно, Александр наследник, и о том объявлено всенародно. Вот только взойдет он на престол в свой час, и никак не раньше. Устраивать из престолонаследия чехарду последнее дело, которое только во вред государству.

– Так что, Петр Алексеевич, если кого и винить, то только себя, – продолжил Туманов. – Ты ведь приказал препятствий в образовании не чинить. А романы – это своего рода отражение общества, в котором живет писатель. Так что их чтение тоже на пользу. Вот только кто же знал, что Александр настолько увлечется морскими путешествиями, необитаемыми островами и пиратской романтикой. Ты же дал ему слово после уезда поставить его на ту губернию, на какую он пожелает. Он добился успехов и твоей похвалы. Одно к другому, вот и просится на Ямайку. И кстати, опять твоя вина. Нечего было при парнишке обсуждать экспедицию на Карибы.

– Парню уже семнадцать. Образование он получил вполне достойное, к наукам не только способен, но и усидчив, отчего преуспел куда больше своих сверстников. Пора начинать вникать в дела государственные. Потому принимать в них живое участие ему только на пользу. Все мы под Богом ходим. Мало ли как оно все обернется. Не хочу, чтобы он по моей дорожке пошел. Как вспомню, сколько я дров наломал, от злости дыхание перехватывает.

Не врет. Вон как покраснел, от этого бледные уродливые шрамы от оспенных язв проступили более явственно. Иван уже давно привык к отметинам на лице императора и по большому счету не замечал их. Они даже придавали Петру какой-то особый шарм. Но стоило ему разозлиться настолько, чтобы кровь прилила к лицу, как лик его становился даже страшным. Впрочем, это скорее для непривычных к внешности императора.

– Государь, а может, оно и к лучшему, – помяв подбородок, вдруг выдал Туманов.

– Ты это к чему, Иван? Как подобное может быть к лучшему? Ерунду городишь. Не хотелось бы, конечно, от своего слова отступаться, но, видно, придется. И потом, Ямайка по факту еще не является нашей землей. Война еще только начинается, а границы обозначаются мирными договорами. Да и остров наши могли не захватить.

– Метания твои мне понятны, государь. Но сомневаться в своей армии и флоте не след. Да и нет на Ямайке силы, способной противостоять корпусу Меншикова. Даже если половина кораблей сгинула в морской пучине. А уж если вспомнить, сколько сделано за прошедшие годы, так у губернатора Трелони и вовсе нет шансов. А насчет того, как подобное может быть к лучшему… Посуди сам. Кто такой Лешка Савин? Тайный подсыл, к которому сразу отношение неподобающее. Пусть и не открыто, но все же неприязнь будет, и подчас это может отрицательно сказаться на серьезных вопросах. Многие не захотят иметь дело с человеком, пробавлявшимся на шпионской ниве.

– Алексей превосходно изучил тамошние места, оброс деловыми связями, знает, с какой стороны подступиться к тем или иным вопросам. Да лучше его с генерал-губернаторством никто не сладит, – возразил император. – Он уже давно и верно служит российскому престолу и должность эту заслужил. И потом, ты же сам говорил, что за последние пятнадцать лет Савин сильно переменился, из одиночки превратился в толкового начальника и рачительного хозяина.

– И от слов своих не отказываюсь. Но прежнее его занятие во многом будет ему помехой. А теперь представь, что на Ямайке окажется наместник, причем в лице не абы кого, а цесаревича. Не-эт, этот политический шаг трудно будет не оценить. И поверь, государь, все это оценят. Еще как оценят. Да я уверен, что Англия бросится собирать армаду, чтобы непременно отбить остров.