Хворый пес

– Звонит время от времени. Между загулами.

– Ну и как меняется береговая линия на Западном побережье?

– Об этом я и хотела рассказать. Он отошел от дел.

– С ума сойти! Бросил или ушел на пенсию?

– Вообще-то у него отобрали риэлторскую лицензию.

– В Калифорнии?

– В детали он не вдавался.

Твилли все не мог поверить:

– Наверное, нужно кому-то выпустить кишки, чтобы лишиться лицензии в Калифорнии!

– Я сама не поверила, сынок. Знаешь, чем он теперь торгует? Видеоэлектроникой. Прислал мне рекламный проспект, но я в этом ничего не понимаю.

– Знаешь, что не дает мне покоя, мам? Ведь он мог бросить дело после смерти Большого Фила. При таких деньжищах можно было не торговать вшивыми участками. Уехал бы на Багамы и рыбачил там.

– Он бы не смог, – сказала Эми Спри. – Продавать участки побережья – это у него в крови.

– Не говори так.

– Прошу извинить, – перебила Дези, – но Палмер ведет себя так, будто ему надо в комнату для мальчиков.

– Опять? – Твилли раздраженно встал. – У него пузырь еще меньше совести.

Потом Эми Спри проводила гостей, и Твилли затолкал в фургон качалку с Палмером Стоутом, который пытался вырваться из пут.

– Твилли, что ты собираешься с ним делать? – спросила мать. – Ради бога, подумай хорошенько. Ведь тебе двадцать шесть лет.

– Хочешь его сфотографировать, мам? Он любит сниматься, да, Палмер? – Из-под сбитой наволочки донеслось фырканье. – Особенно «поляроидом».

Дези покраснела, а с качалки раздался придушенный стон.

– Твилли, пожалуйста, не делай ничего, о чем потом пришлось бы жалеть, – попросила Эми Спри и повернулась к Дези: – Поддержите его, ладно? Ему нужно всерьез научиться управлять своим гневом.

Твилли сел за руль, рядом – Дези, а между ними втерся Макгуин, роняя слюни на приборную доску.

– Я люблю тебя, сын, – сказала Эми Спри. – Возьми, я завернула вам остатки чизкейка.

– И я тебя люблю, мам. С днем рождения.

– Спасибо, что не забываешь меня.

– Качалку я тебе верну.

– Не спеши.

– На будущий год, а может, раньше.

– Когда будет удобно, – сказала мать. – У тебя много дел, я понимаю.

Весть о губернаторском вето каким-то образом достигла Швейцарии. Роберт Клэпли пребывал в полном раздрызге, когда среди ночи позвонил один из банкиров, финансировавших проект «Буревестник».

– Щто злючилось з мост? – раздалось из Женевы в половине третьего ночи, как будто холоднокровная сволочь никогда не слышала о часовых поясах.

Правда, Клэпли все рано не спал, когда зазвонил телефон, – разламывалась голова. Весь вечер он пытался связаться с Палмером Стоутом, поскольку Барби устроили бабью истерику из-за носорожьего порошка. Клэпли вернулся из Тампы и обнаружил, что они заперлись в ванной, а за дверью стереосистема гремит джазом, роком и танцевальной музыкой. Через час девки, хихикая, вышли под ручку. Катины волосы были выкрашены в ярко-розовый цвет – в тон ее топа, а в ложбинке меж загорелых грудей хной нарисована гадюка: с обнаженных клыков хинной рептилии стекали капли яда. Тиш для контраста оделась мужчиной, в любимый костюм Клэпли – угольно-серый, от Армани, – и наклеила усы.

Клэпли сознавал свою беспомощность, его обуял ужас. Ненормальные девки выглядели вульгарно и совершенно не походили на Барби. Они сообщили, что направляются в стрип-клуб возле аэропорта на конкурс любительниц. Первый приз – тысяча баксов.

– Я дам вам две тысячи, только останьтесь дома, – умолял Клэпли.

– У тебя рог есть? – грубо спросила Катя и подмигнула. – Нет? Ну, мы тебе добудем! – И девушки, хохоча, выскочили в дверь.

Женевский банкир долдонил по телефону:

– Мост, мистер Клэпли, щто злючилось?

Снова и снова Роберт Клэпли пытался объяснить упрямому дуболому, что нет причин для беспокойства. Честно. Верьте мне. Губернатор – близкий друг. Вето – всего лишь хитрый ход. Мост будет. Остров Буревестника – дело решенное.

– Ради бога, успокойтесь, Рольф, – кипятился Клэпли. Он ответил на звонок лишь потому, что подумал – наконец-то откликнулся раздолбай Стоут, либо звонят из окружной полиции нравов Палм-Бич, где сидят в кутузке драгоценные Катя и Тиш…

– Но газет говорить…

– Рольф, это политика. Провинциальная политика Флориды, только и всего.

– Да, но видите ли, мистер Клэпли, столь большой кредит, что мы вам выдельять…

– Да знаю, сколько вы мне выдельять…

– Сто дьесять милльон американский доллар…

– Я помню сумму, Рольф.

– Подобный новость, естественно, вызвать определенный озабоченность. Понимать, да? При нашей открытость.

– Конечно. Говорю еще раз, и вы спокойно можете передать это своим компаньонам: беспокоиться не о чем. Понятно? Теперь вы это скажите.

– Щто?

– Повторите. Давайте, за мной: БЕСПОКОИТЬСЯ НЕ О ЧЕМ. Вперед, Рольф, я хочу послушать.