Хвост для счастья не помеха (СИ)

Хотела бы я спросить, как это сделать, а ещё лучше наорать на горе-советчика, но все, что смогла сделать — приоткрыть ресницы, чтобы сквозь набежавшие слезы увидеть, с каким обеспокоенным лицом Яшик падет на колени у кровати и наклоняется ко мне, чтобы языком раздвинуть мои складочки.

Он серьёзно собрался работать языком, пока я здесь загибаюсь от боли?!

Действия мужчины настолько поразили, что я не сразу поняла, что огонь внутри больше не жалит, а замер, словно пёс, послушный воле хозяйки. А ещё, наверное, я схожу с ума, потому что отчётливо поняла, что этот огонь жаждет свободы и явно недоволен моим сопротивлением.

Расслабься, Лиска. Тебе всего лишь нужно расслабиться. И как бы грустно это ни звучало, не хотя мужчину, все же получить от него удовольствие.

Отрешится от боли в груди и сосредоточиться на действиях чужого языка оказалось до обидного просто. Я не относила себя к девушкам, у которых мозг разжижается и трусы мокнут при виде опытного самца, но и оставаться спокойной, когда умелыми круговыми движениями ласкают мой клитор, не могла. Приятная лёгкость и пульсация в низу живота выдавали с головой. Оказалось, я та ещё развратница, если получаю удовольствие от совершенно незнакомого мужика и не то что сопротивляюсь, но ещё и активно подмахиваю бёдрами.

Моя рука давно запуталась в чужих волосах, притягивая ближе и не давая и шанса на передышку. Яшик ударил напрягшимся кончиком языка по чувствительному комочку и тут же вобрал его в рот, слегка посасывая. Теперь я выгибалась не от боли, а от наслаждения. Закрыв глаза, металась на кровати и закусывала губу. Хотелось кричать от удовольствия и когда мужские пальцы, погладив вход, резко вошли и быстрыми движениями довели меня до финиша, сдержать вскрик уже не получилось. Жар, копившейся в моем теле все это время, стремительно таял. И, наверное, перед закрытыми глазами я видела те самые пресловутые звезды, которые обещают во время оргазма. По крайней мере, вспышка света мне не привиделась.

По телу гуляла приятная расслабленность, омывая не хуже тёплого весеннего ветерка, в голове появлялись неучтенные ранее вопросы, но задать я их не успела.

Протяжный стон Яшика заставил встрепенуться и приподняться на локтях. Только вот мужчины в комнате уже не было. Зато был большой мохнатый лис, медленно пятившийся к двери и прижимающий уши к голове. Я так и застыла, приоткрыв рот от удивления.

Глава 2. Новые и старые знакомые.

Просыпаться в новом мире оказалось приятно. Не нужно было спешить на работу, переживать из-за отсутствия зарплаты и думать, что приготовить на завтрак. А все потому, что теперь у меня абсолютно ничего не было. И почему-то это совершенно не расстраивало, наоборот, казалось, будто я сбросила с плеч приличный груз.

«И повесила новый», — все же мелькнула предательская мыслишка.

Пришлось соскребать себя с постели и строить планы. Такие, чтобы все Наполеоны в больничных палатах обзавидовались. Потянулась, разминая тело, покрутила непривычно тяжёлой головой и пошлепала умываться. Девять роскошных хвостов игриво покачивались в такт. А вот умываться пришлось долго, в надежде прогнать совсем не радужное явление. Маленькое зеркальце над умывальником отразило помятую рыжую девицу лет двадцати с зелёными глазами и мохнатыми, слава богу, прозрачными ушами на макушке. Свои родные уши подверглись тщательному изучению и даже оттягиванию. Наконец, я смогла успокоиться и взять себя в руки.

Подумаешь, две пары ушей. Вот если бы оказалось две головы и шерсть по всему телу, привыкнуть было бы трудно. А здесь всего лишь мохнатые ушки, да такие, что даже подержаться за них нельзя. Вот с волосами нужно что-то делать и срочно. Ничего не имею против рыжих девиц, прошедших экстренный курс омоложения, но заплетать косу до самой задницы отказываюсь.

Еды в домике не нашлось, хотя я точно помню, что Яшик убегал от меня с пустыми лапами. Зато одежду не отобрали.

Хм, в прошлой жизни я бы тоже постеснялась отобрать у кого-нибудь широкое цветастое платье расцветки «вырви глаз» и длиною до самых пят, а в этой натянула с великой радостью. Все лучше, чем разгуливать в маленьком и чёрном.

Если я чему-то и научилась за тридцать лет, то это умению думать и анализировать. И вот засада, думать совершенно не хотелось! Я и так отлично помню жар по всему телу и чувство освобождения от него. А также все то, что способствовало такому развитию событий.

«И все же в домике вечно сидеть нельзя», — решила я, распахивая дверь и мысленно повторяя список вопросов для Люшии. Да так и застыла, не сделав шага.

Сочная зелёная трава покрывала мёртвую ещё вчера землю. Голые стволы деревьев покрывал плотный слой мха, а на самих ветвях красовались пока единичные листочки. Вдохнула влажный чистый воздух и часто заморгала, прогоняя навернувшиеся от обиды слезы.