Хвост из другого измерения

Мы не знаем, кого там прячет вирус. Что это за линии. Может быть, уничтожив его, мы тем самым уничтожим ценнейшую информацию, а то и цивилизацию. К тому же, антивирусную профилактику с компьютером мы делаем довольно часто, почему же стало возможным, что Ч К продолжает жить в нашем доме в компьютерной Вселенной и изображает себя диктатором вечности.

Что-то здесь не так.

А может быть всякий нестандартный — будь то: человек, собака или вирус обречен на непонимание в любом мире. Поэтому ЧК и решил создать свой, справедливый, со своей программой безопасности, где звезды улыбаются, а жителям трехмерии… «рубят головы».

— Путешественником не может стать тот, кто боится не вернуться, завершил свою умную тираду Док. Но я устал стоять па хвосте в другом измерении и соскользнул снова в плоскостной мир. Соскальзывая, я подумал: каждый раз, когда он говорит умные вещи, нам с Козеттой хочется целоваться.

Кстати, а есть ли любовь в Беспространствии?

Я не боюсь не вернуться, но и не хочу попусту растрачивать свой потенциал путешественника. Я был в Италии, Испании, Греции и Турции, Франции, многих других странах, был даже в сказочной стране, где познакомился с летучим Гиппопотамом, но все эти страны были объемными, а не плоскостными.

Вынырнув в компьютере, я нашел Козетгу, поцеловал ее в мокрый нос (линию) и убедился в том, что все нормально, несмотря даже на то, что, пока я шевелил ушами из компьютера, здесь в мире линий прошло почти полдня.

Теперь меня забавляло то, что мой нос на полдня моложе моего хвоста.

Никого из местных линий я не встретил. Вспомнился разговор с Доком, подумалось: почему Вирус запретил нам посещать ту часть плоскости (его владений), которая усиленно охраняется бесчисленными линиями. И что будет, если мы нарушим его запрет. Если он не обманул и нас в этом мире ждет вечность, то какие же могут быть в условиях вечности наказания?

Небытие,смерть?

Наивные понятия. Что же тогда?

Вечное порицание, ну не разлучение же с Козеттой, — насколько я могу убедиться, мир этот одномерен, но не тоталитарен.

Попробовать еще разок. В конце концов вечность исчезает тогда, когда отключен источник энергии, а разговоры о вечности — еще раньше, тогда, когда этот источник еще только начинает иссякать. Вспомните сказку о Кощее Бессмертном.

Найти концентрированную скученность линий нам с Козеттой не представлялось сложным. Линии расступались, и в итоге мы подошли к черной части плоскости. Она зияла, как отверстие. Наклонившись, мы увидели, что это и в самом деле отверстие — вход, более того, он сужается и превращается в точку.

— Но он не может быть выходом в трехмерное пространство. Тогда что это?… какой-то коридор, и почему этой тайной так дорожит ЧК?

Глава 7. Разговор о Беспространствии

Козетта прикоснулась ко мне так, словно я на секунду не ко времени задремал. И опять была права. Мне не стоило произносить вслух моих последних слов. но к откровению, как это ни парадоксально, располагает комната, нашпигованная подслушивающими устройствами.

Каждый принимает конец своего кругозора за конец света и наша ошибка в том, что мы общаемся не с мыслящей плотью, а с нашим представлением о ней и потому часто ошибаемся и огорчаемся.

Обыкновенно среди только что познакомившихся русских — будь то вирусы, люди или собаки — происходит дурацкая традиция выяснять политическую принадлежность, и потому я позволю себе поделиться с читателем маленьким диалогом, который по своему собачьему недомыслию затеял первым, после того, как уже стало очевидным, что ЧК — Черный Квадрат — это профессор из предыдущей истории, которого мой дорогой Пал Палыч, если помните, загнал в свое время в первое измерение, и теперь профессор неплохо обосновался в компьютере, разрабатывая программы, способные противостоять антивирусным:

— Почему вы перемещаетесь по всем измерениям? — дружелюбно спросил я.

— Не хочу быть ни в стае, ни в стаде, — отвечал мой собеседник, — к тому же человечество далеко от совершенства. На свете есть масса миров, которые добрее и совершеннее.

— Тогда вы — центрист, — сорвалось с моего высунутого языка постороннее в этом измерении слово.

Следующая фраза, которую произнес собеседник, была такой безысходной:

— Я напоминаю себе иногда запертый компас.

Тут уж мне откровенно захотелось записывать фразы моего собеседника, потому что они могли бы мне когда-нибудь пригодиться. Но и бумага и перо здесь тоже были в виде линий.

Иногда он мне напоминал человека с хорошей интеллектуальной базой, но это существо, этот политик, этот вирус и профессор одновременно рассказывал легко и просто вещи, которые я, склонный сочинять приключенческие вирши, придумываю всегда с трудом. Да, с великим трудом дается писателю-приключенцу многоплановость героя.

Я не стал говорить ему о том, что его высказывания напоминают игру, но он понял мой вопрос и ответил на него так, словно я играю, и тем снял напряжение с меня, поскольку мы отныне могли не заботиться о том, что значения каких-то слов понимаем по-разному.